Вечный лед
Шрифт:
– Может, будет лучше рассказать вам об этом наедине…
Лим-Дул прервал его. – Чаеска, сейчас не время показывать, что у нас есть секреты, – сказал Лим-Дул, напоминавший в этот момент учителя, делающего выговор. – Выкладывай.
– Один из вызванных ученых несомненно его знает, – сказал хранитель. – Знает вот этого. Назвал его по имени. Назвал его «Архимагом».
Лим-Дул сурово посмотрел на хранителя, затем кивнул, проведя пальцем вдоль челюсти.
– Интересно, – суровым тоном произнес он через некоторое время. – Приведи его сюда.
– Как пожелаете, милорд,– ответил Чаеска, и Джодах наполовину услышал, наполовину почувствовал, как гремят башмаки уходящего хранителя.
Взгляд Лим-Дула вернулся к Джодаху, который продолжал обеими руками сжимать кружку. Лим-Дул напоминал Джодаху лису, поджидающую добычу возле норы. Терпеливую, но готовую к прыжку.
– Прошу прощения, я не…, – начал Джодах, но Лим-Дул поднял украшенную кольцами руку.
– Понимаю, – Лим-Дул легко закончил предложение. – Но так часто бывает. Я хочу, чтобы вы как можно быстрее все вспомнили, чтобы могли приносить пользу.
– Бывает, – ответил Джодах, слова казались ему горькими, как зимнее вино. – Бывает что?
– Ваше прибытие сюда, – сказал некромант. – Ваша реакция на вызов. Когда кто-то появляется здесь, у него часто возникает путаница в голове. Хотя, исходя из того, что мне о вас известно, вы должны уметь избавляться от нее.
– Вы сказали, что я мертв, – сказал Джодах, пытаясь выдать утверждение за вопрос, но не преуспел в этом.
Лим-Дул посмотрел ему прямо в лицо. – Для этого не существует легких путей, Джодах из провинции Гива. Что вы помните?
– Я знаю свое имя, откуда я прибыл, помню дни моей юности. Но я не помню того, как постарел.
– Вы помните Церковь? Конклав? Город Теней? – Лим-Дул подался вперед в кресле, словно пытаясь физически вытянуть воспоминания из мозга Джодаха.
– Церковь Тала я помню, – сказал Джодах. – Другие же вещи… – Он попробовал избавиться от раздражающих пчел. – Помню, но они неясны.
Рот Лим-Дула превратился в обрамленную бородой тонкую линию. – Какой сейчас год? – через мгновение спросил он.
Джодах наморщил лоб. – Я не знаю. – Он подумал об ученом, которого встретил перед этим.
Черты лица некроманта несколько смягчились. – Попробуем еще раз. В каком году вы родились?
Джодах кивнул и расслабился. Это он знал. – В четыреста тринадцатом году с момента рождения Урзы и Мишры. Триста пятьдесят лет спустя Опустошения Братьев.
– Правильно, – сказал Лим-Дул, снова улыбаясь. – А если я сообщу вам, что сейчас прошло больше двух с половиной тысяч лет после опустошения, что вы на это скажете?
– Две тыся… – Цифра была слишком большой. Ему показалось, что у него снова закружилась голова. Он сделал большой глоток из чаши, почти осушив ее. – Это невозможно.
– Невозможно? – переспросил Лим-Дул, поднимаясь со стула. – Нет, глубокоуважаемая реликвия более теплых времен. Позвольте мне показать, что на самом деле является невозможным.
Некромант встал со своего места и щелкнул пальцами. В ответ заклинания, державшие окна закрытыми, со щелчком перестали действовать, и огромные витражи медленно повернулись внутрь на своих древних петлях. Джодах против своей воли поднял руку, закрываясь от яркого света, и напрягся, ожидая холод.
За окном был лед. Нет, не просто увенчанная снежной шапкой одинокая гора, а огромный крутой обрыв ледника, поднимавшегося даже выше замка. Джодах встал и подошел к окну, холод на него не действовал. Магия некроманта явно удерживала мороз с той стороны окна.
Ледник, своего рода белое укрепление, простирался во все стороны, насколько можно было видеть. Джодах попытался оценить его размеры, но потерпел неудачу. Он был шириной в сотни миль и высотой в сотни футов. Спереди у его подножия болтался всякий мусор, образовавший серые холмики. У основания замка благодаря льду образовалось сырое, черное болото, из трясины торчали похожие на скелеты мертвые деревья. Только холодное, безоблачное небо было цветным – синим.
На небольшом расстоянии был холмик, над его острой вершиной возвышался ледник. Потрясенный Джодах сообразил, что смотрит на гору, которая уменьшилась на фоне застывшей ледяной волны, маячившей позади нее и угрожавшей легко ее раздавить.
Джодах, не задумываясь, высунул за окно руку и тут же ее отдернул. Какое бы заклинание не пропускало холод в комнату, его действие заканчивалось окном. Он подышал на кончики пальцев, замерзших за короткое время пребывания на холоде.
– Таков теперь ваш мир, – нараспев произнес некромант. – Это произошло в результате Войны Братьев и разрушения Урзы и Мишры. Вы пришли из времени, которое сейчас называют Тьмой. Оно было лишь прелюдией к современной эпохе, когда лед является основным компонентом пейзажа.
– Вы из провинции Гива, – продолжал Лим-Дул. – Гива уже несколько веков находится подо льдом. В нынешние времена оплоты цивилизации очень немногочисленны и далеки друг от друга. Это – один из них, он построен на фундаменте древнего монастыря. Города-государства вашего времени стали горсткой декадентских метрополий, и среди наихудших – Кров и Кьелд. На севере люди вернулись к дикости и варварству. Они сражаются друг с другом, а потом вторгаются в мои земли, ища то немногое, что могут украсть. Далеко на юге эльфы поклоняются слабым, фальшивым богам. Церковь мертва. Конклав мертв. Город Теней мертв.
– Все мертво, – тихо сказал Джодах, возвращаясь обратно к столу. Неожиданно он почувствовал холод и хотел оказаться как можно дальше от окна. – Все мертвы.
– Именно, – подтвердил некромант, махнув рукой. Цветные панели беззвучно встали на свое место. Он сел напротив Джодаха. – А вы теперь здесь, воскресли из мертвых.
Джодах отчаянно покачал головой. Назойливые пчелы теперь превратились в пьяных назойливых пчел, и он решительно отставил прочь металлическую чашу. Она стояла на каменной столешнице, потрескавшейся от многих сотен лет использования. Лим-Дул с терпением ледника ждал, пока Джодах заговорит.