Шрифт:
Евгений Витковский
Вечный слушатель
Семь столетий европейской поэзии в переводах Евгения Витковского
"ВЕЧНЫЙ СЛУШАТЕЛЬ"
по имени Е.В.
Название этой книги созревало тридцать лет: не то, чтобы я перебирал варианты, просто однажды, очень поздно по времени, оно пришло и встало на место. Это и есть мое отношение к поэтическому переводу, даром что на самом деле - полстроки из любимого мною (хотя довольно прочно забытого в Германии) Хорста Ланге, из стихотворения "Комариная песнь". Тридцать лет я работаю в поэтическом переводе вполне профессионально;
Всю жизнь я переводил, стараясь доставить удовольствие: в первую очередь себе, во вторую - друзьям, в третью - читателям, которых не знаю, не могу знать, никогда не увижу, не поговорю с ними (о чем очень сожалею). По большей части я старался переводить с тех языков, которые хоть минимально знаю (это значит - способен прочесть на данном языке страниц 10 прозы и почти все понять). Бывало, работу заказывали: случались радости, больше огорчений. В последние годы мне уже просто предлагали "сделать такого-то поэта", а выбирать могу сам. Так было со злосчастной антологией поэзии Люксембурга: я последовательно отказался от двух поэтов, а на третьем - это был Поль Хенкес - меня так "забрало", что я прямо из библиотеки позвонил в издательство: все, беру, скажите, сколько можно сделать строк.
Вот и вся история моего творческого метода. Переводя, всегда делаю себе сам подстрочник (исключение - переводы со шведского и датского, тут я не рискую, подстрочник мне делали в издательстве, но смотрел-то я все равно в оригинал). Составляя книгу, я ограничился европейской поэзией, лишь в приложении помещая перевод поэмы Д.Й.Оппермана, южноафриканского белого поэта, ибо не выучить африкаанс, зная голландский, было бы глупо; переводя буров многими километрами, в одного поэта я по-настоящему влюбился. Собственно, мои переводы из поэзии США или Новой Зеландии мало что к "Вечному слушателю" добавили бы.
Справка обо мне есть в (пока что) главной моей книге - "Строфы века 2", кому интересно, может эту книгу найти, а прочие (кому неинтересно) все равно читать меня не будут.
Считаю нужным добавить, что учителей у меня было двое: Аркадий Штейнберг (1907-1984) и Сергей Петров (1911-1988). Сергей Шервинский (1892-1991) научил меня чисто "слуховому" восприятию поэзии: глазами читаю лишь по необходимости, стихи больше люблю читать вслух и слушать.
Вообще-то ученики у меня тоже есть, и некоторые обижаются, если я забываю их так назвать. Но перечислять не буду: человек сам должен признать учителя - учителем, и об этом говорить. Сергей Петров и знать не знал, что я себя числю его учеником. Но кокетничать не буду: очень многим мне приходилось объяснять разницу между точной и неточной рифмой, убеждать, что в сонете - 14 строк и т.д. Мой семинар в Доме литераторов в Москве давно не работает. Но ученики меня не бросают. Я им за это благодарен.
Ну, а "Вечный слушатель" - просто накопившиеся за тридцать лет стихи в моем переводе, притом те, которые мне не опротивели. Не скрываю, что люблю гуляк семнадцатого века и "герметических" поэтов двадцатого, что люблю кристально ясного Джона Китса и полудиалектного Теодора Крамера - и вообще люблю иногда заниматься переводом. Ни в чем от оригинального творчества его для себя не отличая.
Читатель! Будь доверчив!
Е. Витковский
(C)
ИЗ ПОЭТОВ АНГЛИИ
КАРЛ (ШАРЛЬ) ОРЛЕАНСКИЙ (1391-1465)
БАЛЛАДА 59
Я одинок - затем, что одинок;
Я одинок - зашла моя денница.
Я одинок - сочувствия не в прок;
Я одинок - любовь мне только снится.
Я одинок - с кем скорбью поделиться?
Я одинок - но тщетно смерть зову.
Я одинок -мне не о чем молиться,
Я одинок - я попусту живу.
Я одинок - сколь жребий мой жесток!
Я одинок - где горестям граница?
Я одинок - кому пошлешь упрек?
Я одинок - полна моя слезница.
Я одинок - мне не к чему стремиться!
Я одинок - стенаний не прерву!
Я одинок - вся жизнь моя - темница.
Я одинок - я попусту живу.
Я одинок - таков мой горький рок;
Я одинок - дочитана страница;
Я одинок - печален сей зарок,
Я одинок - ничем не исцелиться,
Я одинок - о где моя гробница?
Я одинок - я дочитал главу.
Я одинок - я сплю, но мне не спится.
Я одинок - я попусту живу.
Я одинок: как долго медлит жница!
Я одинок во сне и наяву:
Я одинок: а жизнь все длится, длится.
Я одинок - я попусту живу.
БАЛЛАДА 63
О сколь же ты безжалостна, невзгода
Тоскливых дней и тягостных ночей!
Беда пришла ко мне в начале года,
Утратил я звезду моих очей.
Но смею ли о ней помыслить ныне?
Смерть предъявила на нее права,
И дольний мир подобен стал пустыне:
Бог взял ее - вот лучшие слова.
Но коль из горькой доли нет исхода,
То можно ль не вести о ней речей,
Пристойно мне, с восхода до восхода,
Молить среди каждений и свечей:
Прими, Господь, ее в Своей твердыне,
Ей позабыть притом позволь сперва
Все, ставшееся с ней в земном притине.
Бог взял ее - вот лучшие слова.
Ей не нужны ни мадригал, ни ода,
Не стоит звать подруг или врачей.
Печалование такого рода
Путь жизни да не омрачит ничей!
Нет в мире большей для меня святыни:
То счастье, что забрезжило едва,
Истаяло, и нет его в помине.
Бог взял ее - вот лучшие слова.
Нет утешенья горестной судьбине,
Тем паче - обретенной на чужбине.
Боль от потери ныне такова,
Что мига смерти жду, как благостыни.
Бог взял ее - вот лучшие слова.
БАЛЛАДА 69
Когда-то были у меня друзья,
Любовь была во всем моя подмога;
Божка любви азартно славил я,
В прологе - не провидел эпилога.
Однако к горестям вела дорога,
И ныне скорбь меня взяла в тиски,
Ушел покой из моего чертога: