Ведь я еще жива
Шрифт:
Гена вскинул ненавидящий взгляд на Лешу, затем молча уставился на свою окровавленную руку, потирая порезанный язык о верхнюю губу, отчего красная слюна двумя тонкими ручейками заструилась по его подбородку.
Алексей почувствовал, что его мутит. Он понимал: Леша действует правильно, разумно, но…
Наверное, судьба хранила Киса: никогда не приходилось ему прибегать к таким методам! И сейчас он испытывал крайне неприятное, двойственное чувство. Он привык защищать Жизнь. Против тех, кто несет Смерть. И его инстинкт
Но от этого сволочного типа по имени Гена зависела жизнь Насти, Кристины, да и всех их, оперов, охранников, спецназовцев! И даже собаки. Значит, нужно отключиться от капающей на пол крови – от уходящей жизни Гены. Во имя всех остальных!
– Ты, детектив, отойди в сторонку, – Леша как почувствовал его гуманитарные сомнения. – Ты свое дело сделал, мы эту гниду взяли. Спасибо тебе. А теперь оставь мне ее. Отойди. Там у тебя Анастасия Марковна и хозяин, займись ими, так будет лучше… И эта, как ее, большой шишки жена… И паренек еще… В общем, тебе есть что делать, детектив. А я пока с Геночкой разберусь, – ласково произнес он, нацеливаясь каттером на вторую кисть Гены.
Алексей еще раз посмотрел на красную лужицу на полу и направился к выходу.
Он не бог, чтобы решать, кто заслуживает жизни, а кто нет.
Но именно потому, что он не бог, он решил по-простецки, что Криска, равно как и ее мама, Настя, заслуживают жизни больше, чем бандит. Он, Алексей, не бог, да, и потому рассудил по-человечески. И потому он вышел из мониторной комнаты, где Леша заносил свой каттер над второй рукой Гены.
«Мне стоит только перетянуть твою руку жгутом, чтобы ты не помер, – сладко произносил слова Леша, – Кис слышал, уходя. – Если ты не заговоришь прежде, чем потеряешь сознание, то ты мне будешь неинтересен. И тогда из тебя, неинтересного, кровь выйдет вся, парень. И ты помрешь. А ты же молодой и красивый…»
…Алексей вернулся в столовую, где сидели растерянные Настя и Павел Фролов. До них донеслись, надо думать, разговоры из мониторной… Фролов, хоть и был подготовлен к событиям, и то растерялся, а Настя, ничего не подозревавшая о засаде в доме, пребывала в полнейшем шоке. Она вскинула на детектива изумленные и испуганные глаза, еще не понимая, чего ждать от вошедшего в столовую человека.
– Анастасия Марковна, не беспокойтесь! Мы здесь для того, чтобы защитить вас. И вашу дочь Кристину. Все вопросы потом, сейчас вам необходимо спуститься в подвал, – проговорил Кис. – Тут скоро начнется перестрелка!
Настя только молча кивнула, судорожно сглотнув. Они гуськом направились по ступенькам вниз, Алексей отпер дверь подвала. На пороге появилась Лена Грушицкая. Настя издала слабое восклицание при виде подруги – та приняла ее в объятия.
– У вас тут еще компания, – сообщил детектив Насте. – Ромео ваш. Так что скучать не придется!
Игорь встал со скамейки, подошел.
– Ой! Что это с ним?! – вскричала Настя, увидев распухшее, багрово-синее
– Это боевые шрамы, – усмехнулся Кис. – Он вам расскажет, у вас будет время.
Под шумок Алексей быстро обхватил Фролова сзади, ощупал и вытащил «беретту», спрятанную за поясом брюк. Фролов ни слова не сказал, когда детектив лишил его пистолета, только глазами блеснул из складок век.
– Мне пора, так что я позволю себе откланяться…
Он подпихнул внутрь Фролова, который тормозил на пороге, ощущая себя лишним в сложившемся коллективчике, и запер за ним подвальную дверь хозяйскими ключами.
– Алексей! – услышал он, поднявшись по ступенькам наверх, голос Леши. – Алексей Андреевич!
– Да?
– У меня для вас хорошая новость! Геннадий Анатольевич согласен с нами сотрудничать!
Кис вошел в мониторную. Гена, бледный, – на полу уже скопилась обширная лужа крови, – увидев детектива, сразу заявил, что сделает все, что от него требуется.
– Тем лучше, – сдержанно отреагировал детектив. – Чего от вас ждут… э-э… коллеги? Что входит в вашу задачу и о чем вы должны им сообщить?
Как оказалось, в задачу Гены входила, во-первых, нейтрализация охранника у мониторов, во-вторых, он должен был открыть замки в двери на кухне, выходящей в сад, – и детектив порадовался тому, что не ошибся в своих предположениях.
О выполнении каждой из этих операций он должен был информировать «коллегу» по имени Вован с помощью одного из мобильных телефонов, простым нажатием кнопки. Звонок означал бы, что операция выполнена.
– Вот и нажмите, Гена, – сказал Кис. – Пусть они считают, что первую операцию вы выполнили успешно.
– Я сам нажму, – заявил Леша. – Куда жать, Геночка?
– На пятерку. Ты мне обещал вены перевязать.
– Перевяжу. Вот только удостоверюсь, что звоночек прошел…
Звоночек прошел. Обратно поступил короткий вибрирующий сигнал: свидетельство получения.
Леша перевязал кисти Гены.
– Выживешь, мальчонка, – произнес Леша, – особенно если перестанешь гнидой быть.
– Я тебе сдался, потому что на твоей стороне сила. А мораль мне читать не надо! – огрызнулся Гена.
– Иди в задницу. Горбатого могила исправит.
– Да уж лучше могила, чем такой козел, как ты!
– Вот придурок, – обратился к третейскому суду в виде детектива Леша.
– Леш, давай не будем заниматься исправлением нравов, ладно? – выступил Кис.
– Так жалко же ублюдка…
– Ему самому себя не жалко. Вот в чем проблема.
– Проблема, согласен. А ты думаешь, детектив, что до него не достучаться?
Кис посмотрел на Гену.
– Не достучаться, – заключил он. – Бесполезно. Своих мозгов нет, мыслит категориями партии и правительства.
– Я не понял. Какой партии?
– Без разницы. Главное, как велели, так и живет; что велели, то и делает. Своего суждения о вещах нет и не будет.
– Теперь понял… Геночка, а замки на кухне ты когда собирался отворить?