Веди, княже!
Шрифт:
Тем более что Ольга, жена великого князя Игоря, весьма благосклонно относилась к русским христианам, часто посещала их богослужения, живо интересуясь учением и обрядами. И бывший центурион под личиной болгарского священника Григория вскоре оказался в Киеве, благоразумно решив прибыть туда с берегов Дуная, а не из самой Византии. Сравнительно быстро он завоевал доверие и любовь немногочисленной паствы, приблизился к окружению русской княгини-язычницы, часто беседовал с ней о Христовой вере и о спасении души. Умный, хорошо разбиравшийся в людях, действующий не торопясь и исподволь, мнимый отец Григорий через какое-то время добился, что Ольга стала даже приглашать его для бесед в великокняжеский терем. Именно оттуда, посетив Ольгу в последний раз, почерпнул имперский соглядатай
Бывший центурион проводил глазами быстро удалявшийся вниз по Днепру челн, облегченно вздохнул. Сегодня он свершил самое важное за время своего пребывания у язычников дело. До прибытия на реку к служке-рыбаку он отправил из Киева еще одного тайного гонца, приказав ему во всю мочь скакать на Дунай к верному империи человеку Уже от него по не раз проверенной цепочке тревожная весть должна понестись вдоль морского побережья прямо в стены императорского дворца.
Бог милостив, кто-нибудь из гонцов, спешащих сейчас в Константинополь по суше и воде, да исполнит поручение…
2
Под надутыми ветром парусами, без устали работая веслами, русские ладьи приближались к цели похода. Путь к имперской столице русичам был хорошо знаком. В ней не единожды бывали киевские купцы, да и многие дружинники, участвуя в выполнении заключенного князем Олегом договора с Византией о взаимной помощи, высаживались в константинопольской гавани для защиты южной соседки.
Вначале плавание проходило спокойно, затем по мере приближения к неприятельским берегам от кормчих сторожевых ладей, высылаемых впереди русской флотилии, стали поступать странные донесения. Кормчие неоднократно замечали на горизонте неизвестные суда, которые немедленно исчезали, едва русские ладьи пытались с ними сблизиться. Великий князь не придавал этим сообщениям особого значения, поскольку суда скорее всего принадлежали местным рыбакам. Даже если это были патрульные византийские корабли, они могли опередить русичей всего на двое-трое суток, которые уже мало что значили для организации обороны Константинополя…
Дело в том, что накануне похода из Царьграда в Киев возвратились великокняжеские лазутчики, засланные туда осенью под видом русских купцов. Они сообщили Игорю, что на имперских кораблях идет спешная подготовка к отплытию в Италию, поэтому к моменту появления русичей у стен Константинополя византийского флота там не будет. Именно это известие явилось одной из причин, отчего великий князь вначале настаивал на задуманном им походе, теперь без должного внимания отнесся к настораживающим донесениям кормчих со сторожевых ладей…
Византийский флот внезапно появился перед русичами на рассвете. Появился одновременно со всех сторон, готовый к немедленному бою, занявший наивыгоднейшую по отношению к славянам позицию. Это были не собранные воедино в спешке дозорные суда, а весь византийский флот, не имевший себе равных в мире ни по количеству кораблей, ни по их оснащенности и выучке экипажей.
Прижавшись спиной к мачте, вцепившись пальцами в широкий кожаный пояс, великий князь расширенными от изумления глазами смотрел на возникшего перед ним врага. Игорь отчетливо различал огромные, со сложной системой парусов и длинными рядами весел дромоны [7] и триремы [8] , множество сновавших вокруг них либо вырвавшихся вперед легких, подвижных памфил [9] и хеландий [10] . Флот империи надвигался на противника медленно, неотвратимо, уверенный в собственной мощи и несокрушимости, постепенно уплотняя боевой порядок и загоняя славянские и варяжские ладьи в центр замкнутого им со всех сторон пространства.
7
Дромон — крупный корабль, вмещавший до 200 гребцов и 70 воинов.
8
Трирема —
9
Памфила — быстроходное судно для несения патрульной службы.
10
Хеландия — корабль средних размеров (позднее шаланда).
Игорь уловил на себе тревожно-вопрошающий взгляд стоявшего рядом Ратибора, напряжением воли сбросил овладевшее было им оцепенение. Лицо главного воеводы было бесстрастным, на нем не было заметно каких-либо признаков волнения, лишь немного белее обычного стали широкие скулы да совсем скрылись под длинными густыми усами крепко стиснутые губы.
— Ромеи, княже, — тихо произнес он. — Мыслили скрестить меч с империей на суше, а придется мериться с ней силой на море.
— Но откуда они здесь? — выкрикнул Игорь. — Ведь имперский флот еще месяц назад должен был уйти к берегам теплых морей! Уйти полностью и надолго!
Ратибор пожал плечами.
— Разве теперь это важно? Что там ни случилось, ромеи перед нами и надобно готовиться к скорой брани. Тяжкой и кровавой будет она для нас.
— Ромеев столько, что нам не одолеть их. Так пусть сполна заплатят за нашу смерть, — со злостью проговорил Игорь, хватаясь за меч.
— Умереть легче всего, княже, — невозмутимо сказал Ратибор, не отрывая взгляда от приближавшихся византийских кораблей. — Пусть боги не даровали нам победу сегодня, мы одержим верх завтра А для этого надобно жить. — Он повернулся к Игорю, в упор посмотрел ему в лицо. — Следует прорываться, княже. Как можно скорее и обязательно в разные стороны.
— Согласен, главный воевода, — не раздумывая, ответил Игорь. — Спасибо за твои слова, — дрогнувшим голосом добавил он. — Ты прав: коли боги отвернулись от нас сейчас, мы заслужим у них право на победу в следующий раз…
Ключ [11] , в котором плыла ладья Микулы, по команде воеводы Асмуса резко повернул вправо и, сбавляя скорость, начал принимать боевой порядок. Византийские корабли были уже рядом, всего в нескольких стрелищах от русичей. Ближе всех к ладье Микулы находился дромон с высокими, ярко раскрашенными бортами, вдоль которых часто блестели каски и копья легионеров. Несколько маневренных быстроходных памфил вырвались было перед ним, но, увидев устремившийся на них плотный строй русских ладей, тотчас поспешно отпрянули назад, под защиту бортов дромона. Тройка следовавших за ним тяжелых, неповоротливых грузовых кумвирий почти вплотную приткнулись к его корме.
11
Ключ — подразделение древнерусского флота.
Под дружными, сильными ударами гребцов борт вражеского корабля приближался с каждой секундой, угрожающе вырастал в размерах. Ладья Микулы вырвалась из общего строя ключа на несколько корпусов вперед, за ней смело шли на сближение с неприятелем остальные русские корабли: стремительные ладьи и более внушительные, с нашивными бортами насады. И вот дромон всего в полете стрелы от ладьи тысяцкого.
Микула поднялся со скамьи, плотнее надвинул на лоб шлем. Поправил бармицу, снял с борта висевший на нем свой щит, рванул из ножен меч.
— К бою, други! — далеко над морем разнесся его голос. — Смерть ромеям!
— Смерть! — оглушающе раздалось вокруг.
На скамьях вдоль бортов судна осталось всего несколько самых опытных и сильных гребцов, которые должны были не позволить ладье столкнуться с дромоном, заняв, однако, удобное для абордажа положение. Остальные дружинники проверяли оружие, натягивали на луках тетивы, поудобнее пристраивали на бедрах колчаны со стрелами. Один из воинов, пристроившийся до этого на дне ладьи на коленях, выпрямился, открывая взорам большую жаровню с ярко тлеющими угольями. С разных сторон десятки рук протянули к ней стрелы с привязанными к древкам пучками просмоленной пакли.