Ведич
Шрифт:
Маргарита кивнула и быстро побежала по лестнице вниз, только каблучки застучали.
Владлен остался на лестнице, испытывая эйфорическое чувство победы над пространством и над собой, что было важнее. Он всегда знакомился с девушками трудно, несмотря на спортивно-решительную внешность, особенно с теми, кто ему нравился, но тут вдруг переступил некую черту и почувствовал себя творцом того самого смысла жизни, о котором только что шутил.
В половине седьмого он уже ждал Маргариту у памятника Пушкину с красной розой в руке. Гуляющих в этот жаркий августовский
Это сравнение пришло на ум неожиданно, и он обдумал его со всей серьёзностью, пока не отверг начисто: Маргарита на жертву не походила, несмотря на своё зависимое положение, а он сам на змея не тянул.
Девушка появилась из подземного перехода минута в минуту, одетая в лёгкий летний сарафан, с белой сумочкой через плечо.
– Я не опоздала?
– Нет, – заулыбался Владлен, протягивая розу и откровенно любуясь её фигурой. – Я жду вас всего три часа.
Маргарита засмеялась. Она вообще была очень непосредственна и не боялась улыбаться и смеяться.
– В таком случае я вас прощаю.
– За что? – озадачился он.
– Если бы вы ждали меньше, я бы не пришла. – Маргарита понюхала розу. – Красивая… идёмте?
– Может, сначала погуляем по бульвару?
– Давайте погуляем.
Они спустились в переход, вышли на Тверской бульвар, медленно двинулись в противоположную от кинотеатра «Россия» сторону.
Мимо с криками пробежали какие-то смуглолицые парни, толкая прохожих. И тотчас же с двух сторон к ним кинулись люди в штатском, появилась милиция. Смуглолицых настигли, умело повалили на асфальт, быстро заковали в наручники. Подъехали два джипа, – всё это на глазах не особенно удивившихся гуляющих, – парней затолкали в машины, и те уехали. Стало тихо.
– Ничего себе! – опомнилась оторопевшая Маргарита.
– Классная работа! – кивнул Владлен со знанием дела.
– Вы о чём?
– О задержании. Наверно, мы стали свидетелями какой-то операции по захвату бандитов. Причём это явно приезжие, да ещё исламисты.
– У нас много исламистов, – поёжилась девушка. – Каждый день кого-то грабят, бьют, дерутся, убивают. Прямо джихад какой-то!
– Джихад – это священная война с неверными, – сказал Владлен. – И объявляют его как раз радикальные исламисты, фанатики, далёкие от истинных религиозных установок. Кстати, с одной стороны, это уродливое явление, а с другой – закономерная реакция древней культуры на агрессивную антикультуру Запада.
– Но ведь исламисты уничтожают всех: и своих, и чужих, добрых и злых, плохих и хороших!
– А ты попробуй отделить плохих от хороших, – перешёл на «ты» Владлен. – Сможешь?
Маргарита подумала.
– Не знаю…
– Вот видишь? Я тоже иногда не могу сразу определить, плохой человек встретился или хороший. Многие говорят так умно и красиво, что веришь каждому их слову. А на поверку выходит – это просто пустозвон. Встретился
– Каком?
– Это не интересно, – пробормотал слегка расстроившийся Тихомиров. – Всё уже в прошлом. Но говорить он умеет и в самом деле сверхубедительно.
– Недаром существует пословица: человек не то, что он говорит, а то, что делает.
– Ты права.
– Я тоже сталкивалась с такими людьми. Но как же быть? Злых и бессердечных людей больше.
– Есть только один способ – натравить зло на зло! И воспитывать детей в правильном направлении. Слыхала что-нибудь о Школах Шерстнева?
– Нет.
– Это удивительные Школы, воспитывающие детей согласно древним традициям и открывающие их таланты.
– Вы учились в такой Школе?
– Зови меня на «ты». Нет, я не учился в Школе Шерстнева, но знаю о процессе от людей, которые близки к воспитанию нового поколения. Дети в этих Школах проходят весь курс обычной средней школы за четыре-пять лет. Представляешь? Кстати, твои девочки тоже могли бы там учиться.
– Вряд ли у них есть способности…
– Способности есть у каждого ребёнка, их только надо уметь выявить. Что и делают учителя в Школах Шерстнева.
– Разве они есть в Москве?
– Не знаю, – смутился Владлен. – Но узнаю. Посидим на скамеечке? Или пойдём ужинать?
– Мне расхотелось гулять. И очень есть охота!
– Чего же мы ждём?
Они перешли бульвар и двинулись к ресторану «Пушкин», рядом с которым красовалось новое здание из стекла и стали – культурный центр «Старый Свет». Тихомиров хотел предложить спутнице зайти в центр, но подумал, что она, наверно, уже посещала «Старый Свет», и передумал.
Народу в ресторане было много, но их всё же усадили у окна, и гости принялись изучать меню в толстых, кожаных, с застёжками, бюварах, с любопытством читая рецепты на старорусском языке.
Выбрали «стерлядь завороженную» и пти пате – маленькие пирожки с потрошками и грибами. Плюс «салад мущщинный».
– Что будешь пить? – спросил Владлен.
– Честно говоря, я редко пью вино, – смутилась Маргарита, – и вовсе не разбираюсь в марках вин.
– Давай спросим у официанта. – Владлен подозвал вежливого молодого человека, обслуживающего их столик. – Посоветуйте, что у вас подаётся к рыбе?
– Бутылочку или в розлив?
Владлен посмотрел на девушку:
– Одолеем бутылку?
– Я только хочу попробовать…
– Тогда по бокалу.
– Есть «Фюр дю Пойнт», очень нежное, – сказал официант.
– Хорошо, несите.
Официант удалился.
– Можно было бы взять шампанское, – сказал Владлен, – но по опыту моего друга Жени Шилова шампанское пьют кокетки и хохотушки и пьянеют практически мгновенно.
– Да? – удивилась Маргарита. – Я не знала.
– Водку пьют волевые, сильные женщины с твёрдым характером, знающие цель в жизни.
– А коньяк?