Ведите себя правильно

Annotation

Все события, вещи и явления взаимосвязаны. Если вы этого не видите, то просто не знаете, куда смотреть.

___

Мистический детектив, триллер и просто история о том, что люди – самые жуткие из монстров. И что любое чудовище по сравнению с нами – просто ребёнок.

"Вы просто не знаете, куда смотреть". Часть вторая: "Ведите себя правильно"

Глава 10. Судья Бренди

Глава 11. Депутатор Виски

Глава 12. Туфля Мартишечка

Глава 13. Заебисьман Одно Пиво

Глава 14.

Глава 15. Говнюк Лимонадик

Глава 16. Водила Гамбургер

Глава 17. Помойка Бурбон

Глава 18. Никто Кальвадос

"Вы просто не знаете, куда смотреть". Часть вторая: "Ведите себя правильно"

Глава 10. Судья Бренди

— Вставай, — я постучал в дверь бывшей кладовки, а теперь комнаты Говночела. — Хватит дрыхнуть.

— Арестант спит, срок идёт, — отозвался он не открывая. — Слы, чел, рано ещё.

— Поднимайся, пойдёшь на склад.

— За бухлишком, что ли? — немедля взбодрился панк. — Это рили тема, чел!

— Тогда поспеши.

— Я мухой, чел!

Внизу его ждало жестокое разочарование в лице Швабры.

— Эй, чел, а чо, жаба со мной? Зачем, чел? Ну, рили, я сам всё дотащу! Эта тощая сопля и двух бутылок не поднимет!

— А ты и двух бутылок не донесёшь, не ополовинив, — отрезал я. — Так что она главная.

— Рили, чел? — увял панк.

— Муа-ха-ха! — зловеще изобразила смех Швабра. — Теперь твоя душа принадлежит мне, смертный!

— И на кой она тебе, герла?

— Ну… Даже не знаю… Спущу в сортир? Выкину на помойку? Утоплю в луже? Столько вариантов…

— Слы, чел, чего у тебя жаба такая тощая и злющая? Ты бы её ветеринару показал, может, глисты?

— Ах ты! — зашипела Швабра. — Н-н-на!

— Эй, жаба, ты чо пинаешься! Больно же!

— Я тебя сейчас не только по ноге пну!

— Не надо, герла, сорьки! — панк испуганно отпрыгнул, прикрывая руками пах.

— Хватит, — остановил их я, — сначала дело, потом драки. Кстати, может, нам тут ринг выгородить? Будете развлекать публику. Восемь раундов или до первого нокаута…

— Он же будет и последним, гарантирую, — злобно ощерилась Швабра, — потому что подниматься ему будет уже незачем…

— Блин, герла, слы, не надо так!

Выпроводив, наконец, их на улицу, снабдив тележкой и направив мотивирующим жестом к складу, посмотрел, как они тащатся, шипя друг на друга, как злые коты, и вернулся в зал. Подходит время «утреннего клушатника».

— …И вы продолжаете ходить к нему в таверну! — громко сказало радио, и я вздрогнул. Голос был, натурально, директорский.

Но нет, вопрос некорректного поведения некоего держателя таверны обсуждается в постановке, которой внимают дамы за столиком.

— Другой тут нет, — возразили ему.

— Он перешёл черту! Таким нет места в нашем городе!

— Он всего лишь послал тебя.

— Мы все давали клятву! Каждый из нас! Мы все знали, на что идём и чем готовы пожертвовать.

— Почему ты уверен, что это не его дочь, а отродье?

— Я чувствую это!

— Нужны хоть какие-то доказательства, — голос незнакомый, низкий, бархатный.

Кажется, раньше я его в постановке не слышал. Вальяжный такой, уверенный, говорящий слегка свысока. Как минимум на равных с этим чёртовым активистом, который даже меня уже бесит своей неуёмностью. Можно себе представить, как он достал всех там. Когда вокруг мечется кто-то, призывающий к кострам на площадях, бунтам и внесудебным расправам, это быстро утомляет окружающих.

— Ты не в судейском парике сейчас, — возражает активный, — и не обязан придерживаться протокола. Просто выслушай меня.

— Я тебя уже слушаю. Но пока ничего не услышал. Трактирщик — один из наших.

— Был из наших. Теперь, видимо, нет.

— Ладно, — вздохнул тот, что с бархатным голосом, — я поговорю с ним.

— Ты же не ходишь в трактир?

— Из каждого правила есть исключения. Но если ты повторишь эти слова в гильдии юристов, то я подам на тебя в суд за клевету.

На этом радиопостановка закончилась. Дамы допили свой кофе и доели выпечку, расплатились, оставив щедрые чаевые, и ушли. А Швабра с Говночелом всё не возвращались. Поубивали они друг друга, что ли? Или, наоборот, сговорились и теперь допивают мои напитки?

Вопрос разрешил Депутатор, вошедший в бар тяжёлым казённым шагом. Фуражку он не снял, виски не заказал, и я сразу понял, что у нас неприятности.

— Можете закрыть бар ненадолго? — спросил он сурово. — Вам стоит проследовать со мной.

В решетчатой выгородке участка сидят оба, Швабра и Говночел. Растрёпанные и помятые. У Швабры расцарапано лицо и руки, порванную майку она придерживает, прикрывая то место, где не выросло ничего заслуживающего названия «грудь». У панка фингал в пол-лица, рубашка закапана кровью из носа, разбита губа и сбиты костяшки.

— Вот, полюбуйтесь, Роберт, — сказал укоризненно Депутатор. — Публичное нарушение общественного порядка.