Ведьма Аглая
Шрифт:
Волки подняли головы и вслед за волчицей, схватившей за ворот Миколку, не спеша, потрусили к избушке лесника.
Во главе волчьей стаи Леха поднялся на пригорок. Пересек поросший мо-лодняком пологий длинный овраг, вышел из леса и направился к избушке лес-ника.
Запах человеческого жилья испугал волков. Достигнув опушки, они в нере-шительности остановились, и только старая волчица, волочившая Миколку за воротник шубы, по-прежнему не отставала от Лехи ни на шаг.
Леха подошел к избе, снял лыжи, прислонил к завалинке, как вдруг… Дверь из сеней настежь распахнулась, и на пороге появился Козьма с ружьем.
Вскинув его, Козьма прицелился в волчицу.
Крикнув: «Не надо!», Леха бросился к нему.
– Уйди, Лешка!
Сделав шаг в сторону, лесник снова прицелился. Леха, раскинув руки, снова встал между ним и волчицей.
– Она же утащит его! – опустив ружье, в отчаянье закричал Козьма.
– Наоборот! Она принесла его!
– Дык… – Козьма удивленно посмотрел на Леху.
Пока он соображал над тем, что означают эти слова, из открытых дверей до-ма выбежал проснувшийся волчонок. Увидев мать, радостно тявкнул и, разма-хивая хвостом, помчался к ней через двор.
Отпустив воротник шубы Миколки, волчица неподвижно застыла.
Решив, что игра закончилась, мальчик встал на ноги. Снял рукавички и, при-сев на корточки, протянул волчонку ладонь.
– Подь сюды!
Однако волчонку было не до Миколки. Он с упоением прыгал вокруг матери и радостно повизгивал, всем своим видом выказывая радость от встречи.
– Ишь ты! – хмыкнул Козьма.
Волчица внимательно обнюхала волчонка. Схватила его за загривок и осто-рожно понесла в сторону леса. Пробежав несколько метров, остановилась, по-вернулась всем телом и внимательно посмотрела на людей.
– Смотрит, будто сказать чего хочет, – покачивая головой, удивленно про-изнес Козьма.
– Она, тятенька, хочет сказать Леше, что когда-нибудь обязательно отбла-годарит его.
Козьма засмеялся. Потрепал сына по плечу и повел греться в избу.
Глава шестая
В избушке лесника
Подождав, когда Козьма зажжет новую лучину, Леха продолжил рассказ о встрече с ведьмой Аглаей.
– Ну вот… После того, как ваша соседка ведьма Аглая потребовала у меня за возращение домой выполнить три ее желания, я, естественно, в ответ хлопнул дверью.
– Что за желания? – высунув голову с печи, спросил Миколка.
– Достать Степенную книгу – раз. Пойти туда не знаю куда, принести то не знаю что, но чтобы этого, как вы сами понимаете, ни у кого больше не было – два. И, наконец, самое противное, третье, спеть и сплясать… Нет, вы представ-ляете! – обращаясь к Козьме, возмущенно воскликнул Леха. – Она захотела, чтобы я ей спел и сплясал! Каково, а!
– Что такое Степенная книга, врать не буду, не скажу, – после небольшого раздумья, ответил Козьма. – А вот что касаемо всего остального… Дык, мог бы и сплясать, чать, не переломился бы.
– Ну, знаете ли!
– Ты, тятенька, не понимаешь! – зазвенел колокольчик. – Спеть и плясать не долго. Но надо ж и другие желания исполнить.
– Вот именно! – обрадовался нежданной поддержке Леха. – А как?
Козьма еще раз задумался.
– Как-как? Не знаю. Надо людей поспрошать.
– Каких людей?
– Умных.
– Да где же в лешем лесу найдешь их, умных-то?
Козьма обиделся. Не поднимая глаз, встал с лавки, поправил лучину и сел обратно.
– Я завтра в город поеду, сено на торжище повезу. Ежели хочешь, айда со мной.
– А что, поехали! – обрадовался Леха предложению хозяина. – Ведьма Аг-лая говорила, что будет ждать меня завтра на поварне царского дворца. А дво-рец, насколько я понимаю, находится в городе. Так?
– Где ж ему еще-то бывать?
– Ну вот. Значит, и Степенная книга должна быть там же.
– Может быть.
Козьма с сожалением посмотрел на догорающую лучину. Протяжно зевнул и, перекрестив открытый рот, предложил укладываться спать.
До Нового года осталось четыре дня.
Глава седьмая
Дорога
Удобно устроившись в санях рядом с Козьмой, лениво подергивающим вожжи, Леха всю дорогу до города дремал, мечтая о том, что когда-нибудь обя-зательно нарисует картину, где будет изображена вьющаяся среди бескрайнего леса дорога, подернутые хрустальным инеем деревья и неказистая крестьянская лошадка, из века в век тянущая наполненные сеном воз.
– Эй, проснись! Глянь-ка! – Козьма кивнул в сторону не до конца замерз-шего болотца на краю дороги.
– Чего там? – сонно пробормотал Леха.
– Утка.
– И что?
– Как что? Время-то нынче какое? Студень!
– Какой еще студень? – открыл глаза Леха. – Ах, да, студень! Декабрь, зна-чит.
Приподнявшись на локтях, он посмотрел в указанную Козьмой сторону.
– И вправду! Чего ж это она, глупенькая, осенью вместе со всеми не улете-ла?
– Видать, не смогла.
Сани медленно прокатили мимо болотца.
– И что теперь с ней будет? – обеспокоено спросил Леха.
– Покуда вода не замерзла, думаю, поживет еще.
– А потом?
– А потом, – Козьма равнодушно пожал плечами, – пропадёт, поди.
Леха угрюмо насупился. Несколько секунд молча смотрел себе под ноги, за-тем спрыгнул на дорогу.
Козьма натянул вожжи.
– Куда ты?
Леха молча подошел к краю полыньи. Стараясь не делать резких движений, опустился на колени, протянул руки к утке и аккуратно, чтобы не повредить крылья, схватил ее.
– На кой она тебе? – спросил Козьма.