Ведьма Агнета
Шрифт:
– Ну, мам, – надула губы девочка.
Женщина вышла из кухни, а Анечка ловко спрыгнула с моих колен, схватила меня за руку и потащила вглубь дома. Зашли в спальню, где на кровати неподвижно лежала девочка лет двенадцати.
– К ней бабушка часто приходит и спит с ней, – сказала Анечка. – Я бабушку прогоняла, а она все равно не уходит.
Попыталась настроиться, но почему-то не получалось увидеть.
– Давай покажу, – малышка взяла меня за руку.
Предо мной предстала ужасная картина, девочка как бы витала в воздухе. От ее
– Видишь? Я знаю, что видишь, – сказала мне Анютка.
В комнату зашла Любаня и стала ругать ребенка.
– Вы ее простите, она дитя неразумное. Сестре хочет помочь, думает, что придет незнакомка и спасет ее, – женщина прятала глаза, чтобы я не увидела навернувшиеся слезы.
Она оттесняла меня к выходу из комнаты.
– Идемте кушать, я вам борща налила.
На столе стояло пять тарелок с борщом, сало на блюдечке, нарезанный хлеб, сметана в креманке, хреновина. За столом уже сидел худой мальчик лет пятнадцати и Петр. Мне предложили место, рядом устроилась Анютка. Все ели молча. После основной трапезы хозяин дома налил всем чай, на стол поставили вазочку с конфетами и печеньем. Анютка распихала по карманам печенье и конфетки под неодобрительным взглядом матери.
– Манюне отнесу. Она любит сладкое, – сказала девочка. – Знаешь, как любит сладкое, что даже за ним на кладбище с другими ребятами ходила. Мамка на нее ругалась, дома у нас всегда все есть, а ей хотелось больше и разного.
Поужинали. Отец с сыном ушли перегонять автобус в ремонтный бокс. Любаня принялась мыть посуду. Девочка уткнулась носиком мне в плечо и забавно сопела.
– Ну, чего ты боишься. Ну, скажи ей, – прошептала она мне громко.
– Аня, что ты пристала к тете. Что она хочет, чтобы вы мне сказали?
Весь ужин я собиралась с мыслями и думала, как помочь ребенку.
– Девочке вашей помочь можно, но это нестандартные средства, – замялась я.
Женщина села за стол напротив меня.
– Да мне все равно, стандартные они или нестандартные, лишь бы помогли. Что нужно делать-то? Мы уже ее возили к нескольким бабкам, они ее яйцом выкатывали, водой святой умывали, дымом окуривали, отварами поили. Вроде легче становилось, а как домой вернемся, так снова все по-старому, – вздохнула женщина.
– Сам дом надо чистить. Покойник к ней прицепился. Еще бы знать имя старушки.
– Вот я говорила ей, не ходи на кладбище, не собирай там ничего. Так она ухитрилась еще все домой притащить. Узнаем имя покойницы, не так уж у нас много бабок похоронено за последний год. Так что надо-то? Я все сделаю, скажите, – спросила Любаня.
– Сами вы, наверно, не почистите, – задумчиво сказала я.
– А вы это можете сделать?
– Я могу попробовать, – задумчиво ответила я. – Мне позвонить надо, чтобы меня забрали, – спохватилась я.
Телефон немного зарядился. Позвонила Александру, спросила, сможет ли он меня забрать. Он согласился. Звякнула дочери, сказала, что приеду чуть позже, чтобы не волновалась. Вернулась в кухню. Любаня домыла посуду и сидела за столом, подперев лицо кулаком.
– Приедет? – спросила она.
– Приедет.
– Вы завтра сможете приехать? Муж за вами заедет. Мы любые деньги заплатим. Или вам лучше на выходных. Как скажете, так и будет, – затараторила она. – Что нужно сделать? Может, полы помыть особым образом или там молитву читать? Я читаю каждый день, не помогает, но я верю.
– Мне надо в тетрадях посмотреть дома. Телефон свой дайте, я вам позвоню, если что-то нужно будет подготовить.
Можно было бы налепить на девочку пластырь с чистящим ставом, тем, что я Ирине делала, но побоялась усугубить состояние ребенка. Еще около получаса Любаня рассказывала мне, куда и к кому они ездили, какие врачи смотрели и сколько они прошли разных обследований и сдали анализов.
Приехал Саша и забрал меня. Договорились с Любой созвониться. Она написала на листочке все данные девочки для диагностики и свой номер телефона.
Огонь изгоняющий
Сажусь в машину к Александру, а на заднем сиденье сидит растрепанная старушка с фингалом под глазом и в наручниках.
– Здравствуйте, – вежливо и удивленно с ней поздоровалась.
– Здрассе, – ответила она и скривила лицо.
Я удивленно посмотрела на Сашу.
– Работа, – усмехнулся он. – Две соседки подрались в магазине, – пояснил он.
– Да эта курва Манька выпускает своих уток под мой забор. Все они угадили и траву всю выщипали, – заявила возмущенно старушка.
– На ваш участок? – удивилась я.
– Если бы на мой она их пустила, то я бы всех в расход отправила вместе с Манькой, – возмутилась она. – На улицу, а они ходють у меня под забором и щиплют траву около него.
– Елена Сергеевна, успокойтесь. Нельзя портить чужое имущество, – сказал Александр.
– Тебя еще, Сашка, я не спрашивала, – пнула она его сиденье ногой. – А ну, негодник, сними наручники, б… – закончила она витиеватым выражением свою речь.
– Елена Сергеевна, вы же учительница русского языка, а так выражаетесь, – сделал замечание пожилой женщине участковый.
– Ты мне еще делать замечания удумал, негодник. Так Пушкин разговаривал, Маяковский, а я, значит, не имею права говорить на богатом русском языке со всеми его выражениями, б… И вообще я на пенсии, как хочу, так и говорю, – и она снова пнула водительское сиденье.
– Елена Сергеевна, успокойтесь. Я за рулем, нельзя меня пинать, иначе может произойти авария.
Старая хулиганка снова пнула сиденье.
– Александр, останови машину, – попросила я.
– Зачем? – удивился он.
– Наверно, чтобы ты, олух, с меня наручники снял, – ответила бывшая учительница русского языка.