Ведьма без имени

Харрисон Ким

Опыт подсказывал мне, что ветер мог бы уменьшиться с закатом, эта перспектива радовала меня и пугала. Когда солнце село, похолодало, и Айви страдала, то проваливаясь в бессознательное состояние, то выныривая из него. Мы обе хотели пить, но она не сказала ни слова, радуясь, что я была здесь с ней.

Вампиры – полный отстой, не впервые подумала я, когда положила голову на ее плечо и закрыла глаза из-за резко нахлынувшего горя. Как мы очутились здесь, играя в смертельную игру ожидания, где жизнь Айви висела

на волоске между временем и крыльями пикси?

Черные следы копоти пробежали по золотому жару моей ауры, затуманивая мой круг защиты, выгибаясь как электричество между полюсами. Поверхностные демоны собирались снаружи, нетерпеливо ожидая, когда мой круг падет. Один из них встал так, что его силуэт был очевиден на фоне темнеющего неба. Он был выше остальных, и то, как он держал свой посох, заставило меня задуматься, был ли он тем самым демоном, которого Тритон мучила прошлым летом своим проклятием калибровки.

– Ты должна уйти, – прошептала Айви, и я открыла глаза, не понимая, что она бодрствовала.

Я аккуратно подоткнула ее пальто, чтобы не задеть раны.

– Нет, – сказала я просто, и она посмотрела на меня своими черными глазами, не моргая и ловя слабый свет от неба.

– Я умру неправильно, – сказала она, как будто говорила о том, чтобы постричься. – Без медицинского вмешательства я проснусь голодной и неспособной связно мыслить. Ты должна уйти. Я не хочу причинить тебе боль.

Мои мысли вернулись к тому времени, когда мы попытались разделить кровь. Она по ошибке убрала свои чувства любви из этого и почти убила меня. Я видела животный голод в ней тогда, и она причинила мне боль, поэтому я ранила ее, чтобы остановить это.

– Нет, – прошептала я, и она вздохнула.

Молча, я наблюдала, как высокий поверхностный демон изящно качнул свой посох, чтобы отогнать другого демона от его скалы, и меньший демон юркнул в сторону.

– Бис скоро проснется, – сказала я, но даже для меня это было похоже на молитву. Айви больше не дрожала, и это пугало меня. – Все будет хорошо. Дженкс отправился, чтобы разбудить Биса. Он может перенести нас прямо к хирургическому номеру люкс Трента. Теперь осталось недолго.

Но я знала, что она прекрасно услышала мою ложь.

– Прости, – нечленораздельно произнесла Айви, ком встал у меня в горле. – Я знаю, ты хотела, чтобы все было по-другому.

Я смотрела вперед, пытаясь не моргать. Они не прибудут сюда вовремя. Заставив себя улыбнуться, я поправила ее запачканное кровью пальто.

– Они будут здесь через несколько минут.

– Я боюсь.

Я придвинулась ближе, мне не нравился холод, который от нее шел.

– Я никуда не уйду. – Черт побери, у меня не было ничего, чтобы помочь ей. Ничего. Она собиралась умереть, и все, что я могла сделать, это держать ее за руку. Потекли слезы, остужаемые холодным ветром. Я не потрудилась вытереть их. Ощущая конец, поверхностный демон с посохом двинулся, сполз со скалы, устроившись недалеко от барьера. Он был похож на аборигена, мудрого, изможденного и осторожного, где его семья была просто худой и голодной.

– Обещай мне, что ты не будешь моим отпрыском. Я хочу, чтобы это была Нина.

Удивленно, я провела рукой по ее волосами. Я думала, что она спала.

– Нина? – Мой голос был горьким, и я не могла не задуматься, была ли часть этого ошибкой Нины. Молодая женщина любила рисковать, была умна, и любила Айви... и она так увлеклась ощущениями, что ее мастер-вампир мог вынудить сделать что угодно, чтобы защитить его, даже когда она влипала все больше и больше. Если бы Айви стала немертвой, то она могла бы потребовать Нину в качестве своего отпрыска. По крайней мере, так, кто-то, кого любила Нина, будет злоупотреблять ей вместо полубезумного, умирающего немертвого. Феликс уже был безумен от отсутствия солнца, и его дети скоро станут осиротевшими, уязвимыми от крайностей, если другой немертвый не потребует их. Никто не будет оспаривать это.

– Я не могу сделать это с тобой, – сказала она, и страдание наполнило меня, когда я поняла, что она плакала. – Я не хочу, чтобы ты потратила оставшуюся часть своей жизни, пытаясь не давать мне выйти на солнце. Если ты не сможешь закончить мою вторую жизнь, тогда обещай мне, что уйдешь. Что ты не попытаешься помочь мне. Поймешь, что я потеряна.

С комком в горле, я прижала ее ближе.

– Обещаю, – солгала я. Ветер дул порывами и умер, заставив изодранную одежду поверхностного демона сдвинуться. – Я не должна была переносить тебя сюда.

– Я чувствую себя лучше, – сказала она, ее дыхание становилось прерывистым. – Правда.

– Это хорошо, – сказала я, моя рука гладила ее по незапятнанным кровью волосам. В горле стоял ком. Она так старалась быть человеком, которым хотела быть. Она подарила мне дружбу, удерживала меня от боли, пожертвовала своими целями, чтобы поддержать меня. И я не могла остановить это. Я ничего не могла дать ей взамен. Я только могла держать ее за руку.

Возможно, этого достаточно, несчастно подумала я. Пустяки значили для нее спокойствие.

Но затем главный поверхностный демон дернулся, выпрямляясь. За один вдох он повернулся и исчез, камни зазвенели, чтобы отметить его путь. Через мгновение он оказался позади. Напряженно, я поднялась, пробуя песчаный ночной ветер. Что-то отпугнуло их.

– Бис? – прошептала я, звук моего голоса эхом отозвался от плоской, скалистой земли. Но солнце все еще было в небе.

– Я должен был знать, – произнес голос чрезвычайно гордый и с небольшим акцентом. – Как ты это сделала? Эльфийской магией?

Мое сердце ушло в пятки. Задержав дыхание, я стала искать его глазами. Мягкое свечение расцвело, и я нашла его. В мягкой лужице света стоял Ал, просто за пределами моего круга, между мной и руинами Цинциннати. Его бархатный сюртук был элегантным, а поза – уверенной. Свечение шло от устаревшего на вид фонаря, едва касаясь его серебряных пряжек на туфлях, но я знала, что это было всем, что могло пробраться через толстый слой копоти на его душе... и я знала, что это беспокоило его, раз он был в состоянии осветить амфитеатр в яркий полдень.