Ведьма без имени

Харрисон Ким

Я немного передвинулась, когда он подошел, чтобы сесть около меня.

– Ты можешь услышать схему? Черт, у тебя хорошие уши. – Я знала, что Дженкс мог услышать схему, но эльф?

– Учитывая достаточное количество времени. – Он посмотрел на свои часы, поморщившись. – Это больше похоже на ощущение волн, исходящее от них, как обратный гидролокатор. Я не хотел двигаться, пока не нашел их всех. Спасибо, что была настолько тихой. Ты действительно какая-то особенная, знаешь ли? Я был серьезен, когда сказал, что большинство людей

ужасно отреагировало бы. Спасибо за это.

– Ну, это не первый раз, когда я была в клетке, – сказала я вызывающе. – Получил какую-нибудь морковку?

Он хихикнул, вспомнив, как однажды держал меня в клетке для хорьков.

– Боже, я был так глуп, – сказал он, качая головой, и я коснулась его лица, мне нравилось ощущение от его щетины.

– Мы были. – Усмехнувшись, я наклонилась к нему для поцелуя и дернулась, когда свет погас. – Это ты? – спросила я, чувство хорошего ушло.

– Нет. – Его пальцы нашли мои, и мы не двигались. – Предполагаю, что они все поняли. – Он вздохнул, и я сжала его руку.

– Они не выключили бы свет, если бы не хотели отомстить нам, правильно?

Трент вздохнул, это было не согласие или несогласие, и тонкая щепка сомнения втиснулась под мое недолгое удовлетворение. Возможно, они выключили свет, чтобы не дезориентировать нас, но таким образом, они могли влезть и сделать что-то противное.

– Э, ты можешь сделать свет? – спросил Трент, его голос жутко звучал из темноты.

Я замерла, мои мысли мчались обратно к мистикам. Он знал, что у меня здесь не было контакта с линиями. Я не могла сделать свет.

– Нет, – сказала я быстро, мой страх нашел более близкий дом, чем вампиры, возможно нападающие на нас.

– Рейчел, пожалуйста, – сказал он, его рука легла мне на поясницу, пока мы сидели на краю кровати в темноте. – Я видел, что произошло наверху. Я знаю, что ты не довольна этим, но это не плохо, особенно если Лэндон сломает линии.

– Нет, я не могу! – воскликнула я, но он знал, что я лгала, и он притянул меня к себе.

– Ты можешь слышать их? – прошептал он.

– Нет.

Он замолчал, затем произнес:

– Ты лжешь мне?

– Ты разве не можешь это сказать? – сказала я горько.

– Не в темноте, – сказал он, намек на смех читался в его голосе. – Сделай свет, и я скажу. – Его рука медленно упала с меня, и я почувствовала момент потери, пока он не нашел мои руки и не сжал их. Я чувствовала, как наш баланс уравнялся, а затем у меня перехватило дыхание, когда слабое мерцание в пределах наших сложенных чашечкой рук выросло и расцвело.

– Ta na shay, su meera, – прошептал Трент, и я задрожала, когда почувствовала, как он перекачал энергию из меня к себе, а затем в заклинание, используя меня в качестве лей-линии.

– Как..? – прошептала я, и свет стал ярче, достаточно ярким, чтобы видеть его выражение лица, на котором были написаны беспокойство и гордость.

Черт побери, у меня не было времени бороться с Богиней, демонами и вампирами, не говоря уже о судебном процессе и убеждении двенадцати предвзятых эльфов, что уход и оставление детей на попечение демона не было жестоким обращением с детьми. Но что причинило мне боль – это то, что мистики, заставляющие наши руки пылать, были тем, почему Ал не будет со мной разговаривать.

– Не отпускай, – сказал Трент, его пальцы напряглись на мне, так заклинание не сломается. – О, Рейчел, все будет хорошо, – сказал он, обнимая меня, не размыкая наших рук. – Я обещаю.

Я закрыла глаза. Энергия, текущая через нас, так или иначе, чувствовалась прозрачной без обычной инфекции безвременья. Мне пришло в голову, что, если бы мы просто уехали и отправились на тот остров в Тихом океане, никто не стал бы беспокоиться, были ли во мне мистики или нет.

– Они говорят с тобой? – спросил Трент, нить страха, которую он попытался скрыть, зажглась через меня сокрушительным желанием песка, солнца и одиночества.

Я отступила, остро чувствуя его отсутствие. Мой страх отразился у него в глазах, укрепленный любовью.

– Нет, но они могут слышать меня.

Он быстро моргнул, держа мои руки в своих.

– Это хорошо, – начал он, и весь страх и гнев, которые я прятала, закипели.

– Это не хорошо! – прокричала я, и свет удвоился, создавая тени в небольшой комнате. – Ты видел лицо Ала, когда он увидел меня? Увидел мистиков? – Я сжала его руки, но свет продолжал пылать в них. Я не знала, что это было за заклинание, так как оно не было основано на ауре. Я предполагаю, что когда ты – энергия линии, это не имеет значения. – Они собираются убить меня.

– Никто не собирается убивать тебя, – настаивал он. – Кроме того, мне нравится то, как выглядит твоя аура. – Я попыталась улыбнуться, когда он поцеловал меня, его губы нашли мои с определенным намерением. – И то, как ты пахнешь с ними в волосах, – прошептал он, твердо касаясь пальцами задней части моей шеи. – Почему тебя волнует то, что они подумают о тебе?

Я закрыла глаза и вдохнула, задаваясь вопросом, как это могло быть настолько хорошо и настолько плохо одновременно.

– Поскольку они – единственная группа людей, которые меня не боятся.

– Я бы не был так в этом уверен, – прорычал низкий голос.

Я резко открыла глаза и посмотрела на закрытую дверь, потом на раковину.

– Ал! – Дерьмо, сколько времени он был там? Я запаниковала, свет запылал как неоновая вывеска вины.

Трент встал, напряжение накрыло его, заставив выпрямиться, будто он аршин проглотил.

– Где мои девочки?

Ал нахмурился, когда он глянул на Трента.

– Ты опаздываешь. Я сказал, что должен буду уйти ровно в шесть пополудни, а уже после.