Ведьма без ковена
Шрифт:
Со щитом, а, может быть, на щите,
В серебре, а, может быть, в нищете,
Но как можно скорей.
Особняк был небольшим, в классическо-готическом стиле, немного мрачный, но чрезвычайно уютный.
Островерхие крыши и окна, потемневший от времени песчаник и ажурные кованные решетки, поросшая мхом черепица и оконные витражи, затейливо подстриженные кусты и островки нетронутых диких растений, тут даже были небольшие грядки с озимыми растениями. Среди двух десятков я узнала только бузину и валериану, а также солодку, цикорий и дикий хрен. Ума не приложу, что из всего этого можно сделать, кроме, пожалуй, успокоительного и хреновухи.
Закрытые
Толстые звенья тяжелой цепи венчал проржавевший амбарный замок. Я взяла его в руки, и мелкая рыжая труха осталась в моих ладонях, а цепь исчезла, полыхнув синим по всему периметру особняка. С ближайшей ветки облетевшего векового дуба с гадким карканьем сорвался ворон, покружив над нами всего мгновение, птица, махнув смоляными крыльями — скрылась за горизонтом.
— Ой не понравилось мне это «кар», Дашка, — шепнул в голове лис.
— Мне тоже, — ответила я. Ощущение, что спину царапает ненавидящий взгляд пропало, оставив после себя едкий привкус угрозы. Я осторожно распахнула узорные, но тяжелые створки ворот и несмело шагнула на защищенную ранее территорию.
— Даша, — позвал меня Илья, — пока ты нас не впустишь, войти мы не сможем.
Ох и велик был соблазн никого не пускать, а захлопнуть перед их любопытными носами двери и гаденько рассмеяться, нервы ни к черту. Как там в книгах про вампиров?
— Я даю вам право переступить порог моего дома, единожды, и, если вы не замышляете зла, — четко проговорила я и створки распахнулись перед удивленными мужчинами. Виторо белозубо улыбался и бормотал что-то вроде, «а говорили не знает ничего», первым шагнув на территорию Апакаре.
Входная дверь была приветливо распахнута, и на мгновение замешкавшись, я переступила порог своего нового дома. Я не знала, чего нужно ждать от кланового особняка, всегда принадлежащего ведьмам, но покрытых вековой пылью мумифицированных тушек животных не наблюдалось, метла и ступа отсутствовали, паутина по углам и скелеты охраняющие родовые ценности тоже, поэтому убранство меня скорее восхитило, нежели разочаровало.
Внутри дом был темным и громоздким, с большим количеством мебели и ковров в разных стилях, я не очень понимала в дизайне, но то, что тяжелый, обитый бархатом диван на крокодильих лапах не подходил к стулу в парчовых завитушках и мраморной каминной полке вообще оформленной в восточном стиле, было видно невооруженным взглядом.
На стенах висели старые потрескавшиеся от времени портреты интересных мужчин и красивых женщин в одежде своего времени, кое-где огромные гобелены закрывали полстены, засохшие цветы в антикварных вазах соседствовали с живыми в горшках, а еще, все горизонтальные поверхности были заставлены милыми мелочами. Рамочки, табакерки, шкатулки, коробки для вязания, подсвечники, пепельницы, книга, заложенная шёлковой закладкой, пяльцы, и прочая дребедень, которая указывала на то, чем дышали жильцы этого дома.
Но вопреки царящему бедламу все вещи, казалось, лежат на своих местах, образуя уютный хаос. К тому же в гостиной было очень комфортно, и даже мне, человеку, который с трудом мирился со сменой обстановки, (в детстве мы слишком часто переезжали, и я сменила девять школ за
На хрупком винтажном столике на колесиках стояли хрустальные графины с жидкостями разных цветов и плеяда разнокалиберных бокалов. Именно алкоголем я решила отвлечь мужчин, а сама осмотреться без их навязчивого присутствия. Я бы хотела, чтобы у меня было больше времени и меньше соглядатаев, для первого знакомства с домом. Что-то звало меня вглубь, в его сердце и мне все сложнее было противится этому зову.
— Ни в чем себе не отказывайте, а я хочу освежится, — заявила я мужчинам, внимательно осматривающимся по сторонам, указав на напитки. Что-то подсказывает мне, что мои предшественницы не очень привечали гостей в своем доме.
— Тебе нужно в кабинет, — шепнул лис. — Кажется следующая.
И действительно, я отворила вторую по счету дверь и попала в небольшое помещение, явно служившее ранее кабинетом, но отчего-то именно это место показалось мне сейчас наиболее заброшенной комнатой в доме. Здесь не было пыли или чехлов на мебели, не было забытого бокала или недописанного письма, а всё было в таком идеальном порядке, что поневоле понимаешь — хозяин не вернется.
Моё внимание привлекла стопка корреспонденции, перевязанная кружевной лентой, от ткани пахло ванилью и пудрой, а конверты были пожелтевшими, с измятыми уголками и несколькими чернильными печатями. Я сложила их, и те, что были посвежее, нераспечатанные, явно полученные недавно, в сумку. Потом прочту, когда будет немного поспокойней, а в гостиной меня не будут ждать три нетерпеливо-любопытных мага.
Я стояла именно в том месте, куда меня со всей силой и страстью влекло, как только я пересекла защитный контур особняка. И всё же сердце моё по-прежнему билось в истерическом припадке, а разум не находил покоя, мне хотелось чего-то так сильно, что я забывала, как дышать, а с кончиков пальцев то и дело срывались крошечные искры статистического электричества, покусывая меня через джинсы.
— Где-то здесь алтарь, Даша, — ощетинился на меня Феня. Его пару раз приложило небольшим разрядом, — ищи.
— Мда, бороться и искать, найти и не сдаваться, — бормотала я себе под нос, прощупывая стены, дергая подсвечники и настенные лампы в поисках рычага, и всё без толку. От досады я топнула ногой, разозлившись на себя за скудоумие, никогда не любила пазлы, а здесь не дом — а огромная мозаика.
С тихим скрипом резной паркет, изображающий раковину-наутилус, сложился в винтовую лестницу, уходящую глубоко вниз, туда, где не горел свет, но куда стремилось сердце. Я схватила масляную лампу и немедля спустилась в подвальное помещение, осторожно ступая по узким ступеням. А как только я ступила на гранитный пол, испещрённый незнакомыми символами под потолком, вспыхнуло ярко-желтым, будто по янтарю заключенному в горный хрусталь прошелся солнечный луч.
Шесть то ли резных столбов, то ли абстрактных фигур окружали алтарь в форме резной чаши, непреодолимое желание прикоснуться к серебристым водам плещущимся внутри заставило меня забыть об осторожности, впрочем, ничего плохого со мной не случилось. Наоборот, едва я погрузила обе ладони в прохладную жидкость, на меня нахлынуло такие умиротворение и покой, что на глаза навернулись непрошенные слезы.
Я ощущала весь дом как самое себя, словно он был частью меня. Я вдохнула и прислушалась к тому, что происходит в его недрах, невольно замерев, потому что услышала то, что однозначно не предназначалось для моих ушей.