Ведьма для деликатных поручений
Шрифт:
– Продолжу, – вздохнула Элис. – Романтическая сторона звучит следующим образом. Когда-то на этих землях раскинулось огромное плодородное королевство. Процветало оно, ширилось и множилось под рукой умного короля. И было у короля четыре сына. Должен был король долго править и мудро, но страшная болезнь сожгла его за считанные дни. И ни маги, ни лекари не смогли спасти жизнь своего правителя. Четыре сына собрались и стали решать, кто будет править королевством. Так и не решили, и поняли, что надо королевство разделить на четыре части. Так и сделали. А потом как-то почти каждому пришло в голову, что одна часть хорошо, а две лучше – и братья передрались. Тем самым нарушив единственную заповедь, которую им оставил отец – не поднимать оружие друг против друга. В тот самый миг, как старший брат пронзил мечом грудь младшего, а средний брат вонзил клинок в спину третьего сына, с неба упала молния и пронзила всех четверых. Так появились четыре статуи. Прошли века. На этом месте раскинулось Таирсское королевство. Братья раскаялись, и ждут, когда добрая душа их поймёт и полюбит. Поцелуй истинной любви пробудит того, кто его получит. Вот такая история.
– Это же полная чушь! – выдохнула я.
Кира споткнулась, Элис изумлённо округлила губы.
– Чушь?
– Кто сказал, что они раскаялись действительно? Кто это может доказать?! Люди, которые подняли меч на родного брата, не изменятся только от того, что постояли в камне несколько веков. Скорее они с лёгкостью свалят вину на другого, выставив себя перед собой жертвами. Озлобятся за то, что их заточили, и никакой поцелуй любви таких типов не разбудит, скорее тут дело в другом!
– Вот тебе и девушка с окраин Таирсского королевства, – покачала головой леди Раш. – Ты права, Ника. Права во всём. Никакой поцелуй любви этих парней не разбудит, да и нужно им совсем не это. Они пожирают чувства тех девушек, которые влюбляются в них с первого взгляда, которые приходят к ним, чтобы рассказать о своих бедах, на свою беду, сделав кого-то из этих статуй своим поверенным. И однажды ночью какая-то девушка решает, что её любовь уж точно искренняя. Она приходит к статуе и…
– Статуя оживает, – подсказала я, вспомнив свою ночную прогулку.
– Да, – поняв, что в истерику впадать я не спешу, да и Кира держит щит устойчиво, хоть и бледновата (уже слышала эту историю?), Элис продолжила. – Статуя оживает, спускается со своего пьедестала. Что там случается, знают только жертвы. Но когда они возвращаются, они теряют одно из своих чувств. Если они шли к статуе со своей любовью, они её теряют, более того, они теряют саму возможность любить. Девушка, мечтающая найти понимание у статуи, теряет саму возможность понимания в своей жизни. Она сама никогда никого не поймёт. Чудовищно. Грязно. Страшно.
– Запретить посещать парк бесполезно, – пробормотала я, – скорее это даже даст обратный эффект. Запретный плод сладок, и девушки полезут туда только отчаяннее, а когда увидят эти четыре статуи, они покажутся им ещё более прекрасными.
– Верно, – согласилась леди Раш. – Именно так… Посмотри направо. Трёхэтажный корпус – это корпус ландышей, первокурсниц. Торцом к нему стоит учебный корпус. Там проводятся все занятия и факультативы. Оба здания соединены переходом, чтобы в дождливые дни первокурсницы не выходили из корпуса. Вам повезло в том смысле, что вашим куратором будет выступать лорд Лэ’Аль. Он эльфийский лорд, к нам попал по наказанию, что-то натворил во время важного дипломатического совещания, но в результате общаться с девчонками ему понравилось, и он у нас так и остался. Наставники гортензий – второй курс и роз – третий курс, попали под власть статуй. Поэтому, если кто-то из девушек сопротивляется, то они сами отправляют воспитанниц в парк ночью. Пара таких «прогулок», и девушка теряет способность к сопротивлению, становится куклой. Безвольной. Пустой. Иногда бывает такое, что девушки, которые попадают на обучение в пансионат – сироты. И их никто не ждёт. Таких однажды находят мёртвыми в своей постели. Дело никогда не выходило за пределы пансионата, поэтому мы не можем ни у кого просить помощи.
Я кивнула.
Это мне было понятно. Дело было даже не в том, что просить помощи не у кого – дело было в том, что непонятно, что говорить.
– Лорд Лэ’Аль знает про эти статуи?
– Да. И насколько это в его силах, оберегает воспитанниц. Поэтому я и сказала, что вам ещё повезло. Теперь посмотрите налево. Эти три здания – территория второкурсниц. Один корпус – учебный, второй – общежитие, третий корпус – это полигон. В нём находятся несколько комнат библиотеки, лаборатории алхимические, магические, площадки для дуэлей.
– Дуэлей?
– Да, – кивнула леди Раш, придержав и меня, и Киру. Мимо нас прошла стайка учениц, окруживших дородную леди в пышных юбках. – Когда девушки не могут решить какой-то вопрос на словах, они могут перейти к дуэлям.
– Разве леди полагается?! – изумилась я.
– Да. Потому что девушка, которая не может защитить себя, никогда не станет женой достаточно высокопоставленного аристократа, о чём мечтает здесь каждая вторая. К тому же, некоторые девушки сами по себе – будущие наследницы огромных состояний. Они должны себя защищать, потому что телохранители не всегда будут рядом, да и … в некоторых ситуациях не помогут и они. Наши девушки учатся всему. На третьем курсе, мы дойдём до него немного позже, девушки вдобавок к магии изучают простейшие приёмы самообороны, изучают азы владения холодным оружием
– И леди полагается?! – никак не могла я избавиться от ощущения, что меня разыгрывают.
– Леди – нет. Поэтому и фехтование, и самооборона преподаются на факультативах. Те, кто ценят высоко свою жизнь, на них записываются. Взгляните, корпуса видны отсюда. Центральный – это учебный. Крайний правый – библиотека, крайний левый – это центр физических упражнений. Сбоку от него полигон. Общежитие находится чуть дальше за учебным корпусом. У третьекурсниц меньше свободного времени, но при этом у этих девушек больше возможностей.
Я кивнула. Это я могла понять. Теперь, дорвавшись до источника информации, я могла спросить многое.
– Элис. Скажите, на вратах в пансионат есть буквы?
– Да. Их видят не все, – успокаивающе погладила вздрогнувшую и приготовившуюся возражать дочь по плечу леди Раш. – Надпись составлена на одном из мёртвых языков, поэтому её перевод утерян в веках. Когда-то на это территории была усыпальница покойных, и я не думаю, что там могло быть что-то хорошее.
Я задумалась.
Оставь надежду всяк сюда входящий.
А ведь действительно, это можно толковать и так. Какая надежда может быть у тех, кто пришёл навестить мёртвых? Мёртвые не проснутся, не скажут своё мнение, не возродятся к жизни.
И с какой бы надеждой человек не вошёл в усыпальницу, любые надежды следовало оставить за порогом, чтобы не омрачить их мёртвыми мыслями.
По идее, я была права, но легче на душе не стало.
– А дерево? Вы слышали по какое-нибудь дерево в районе парка? Или может быть, просто на территории этого места?
Элис задумалась.
Мы дошли до конца дорожки, я полюбовалась издали на то, как группа девушек соревновалась верхом на лошадях, и повернули обратно.
Леди Раш молчала, перебирая в памяти все известные ей легенды об этом месте. Я уже успела снова начать подпадать под власть сонливости и думать о скором возвращении в кровать, когда Элис заговорила.
– Дерево… серебряное древо жизни. Оно появилось из костей короля. Когда дерево пробудится, статуи в парке будут разрушены.
– Древо жизни, выросшее из костей? – поморщилась я. – Быть такого не может, это противоречит законам логики, если допустить, что на Альтане эта самая логика работает. Кости – это некромантия. Это мне уже успели объяснить. Древо жизни – жизнь, это другая сфера, это вообще антипод некромантии. Ну, не может вырасти из костей такое дерево, никак! Или обманули, или дело тут не в этом.