Ведьма для императора
Шрифт:
Господин немного отошёл от меня, чтобы пообщаться со своим другом. Они звучали раздосадованно. Видимо, очень надеялись, что неведомая Дзюн сегодня появится. Подумать только, под опеку императорской семьи вот-вот должна была перейти дева, желающая императору и его брату смерти. К тому же между ней и тем самым братом планировали свадьбу! И Коэн молчал! И его друг тоже ни словом ни с кем помимо господина не обмолвился.
Я искусала губы до боли и припухлости, но так и не придумала, почему рассказать об этом императору нельзя. Если только господин сам…
Я тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Стоило разобраться
Пока я размышляла и тренировалась, постоянно вспоминая о дыхании, прозвучал сигнал начала. Дыхание — о нём придётся помнить всегда. Если забыть и перенервничать, огонь сам собой шипел на кончиках пальцев.
После сигнала о начале забавы я предпочитала называть её так, а не охотой, чтобы не вспоминать местные догонялки за людьми, народ сгустился на поляне перед лесом. Господин подозвал меня к себе.
Я вновь взглянула на высокие деревья, чернеющие впереди. Что-то внутри меня сжалось. Я напряглась в желании развернуться и не ступать внутрь, но на плечо легла мужская рука. Тёплая, шероховатая, она чуть сжалась, позволяя выбирать.
— Не хочу, чтобы оленя убили, — сказала я.
Возле нас раздался смех. Причём с двух сторон. Опустив голову, я хотела бы спрятать лицо за волосами, но они, как назло, едва прикрывали уши. Господин выдохнул. Я не решалась поднять головы и взглянуть на него, зато он наклонился ко мне и тихо, на ухо прошептал, что об этом мне беспокоиться не стоит. Казалось, он не обратил внимания на смешки и вопросы о том, не падаю ли я в обморок, узнав, что птиц для бульона убивают.
Я сжимала зубы и кулаки, спрятав руки в рукавах. Господин велел успокоиться. Тогда же первые охотники пошли к лесу. Среди них были и мужчины, и несколько женщин, среди которых госпожа Хасели. Господин советовал ей не перечить, но говорил, что и понравиться не обязательно. Так, хоть посмотрю со стороны.
— Я пойду, — сказала, как мне казалось, твёрдо и поправила маленький арбалет на своей руке.
Господин довольно кивнул.
— Не отходи от меня, Капелька, — попросил ласково и двинулся вперёд.
Легко сказать, да трудно сделать. Рост у господина высокий, а шаг длинный. На его один приходится по два моих. И пока он быстро движется вперёд, я почти что бегу следом.
Ветки цеплялись за ноги, камушки били по пальцам, а мягкие охотничьи сапожки не особо спасали от столкновений. Они и правда такие крепкие, как о них говорят? Неужели сапоги, сквозь подошву которых я ощущала камни и неровности, способны пережить укус хищника?
У входа в лес нас было пять или шесть групп, но внутри остальные быстро исчезли. Перед моими глазами остались лишь господин и Того Данн. Они переговаривались будто во время дружеской прогулки, но в то же время осматривались по сторонам. Мимо прошмыгнула лиса. Я указала на неё, но Коэн лишь улыбнулся в ответ. Того же подошёл ко мне и сообщил, что такой зверёк не стоит внимания. Они искали исключительно оленя. И я в надежде на то, что зверя отпустят, шла следом.
В лесу пахло сыростью, а под ногами похрустывали ветки. Я слушала чириканье птиц, пролетающих в вышине, и не заметила, когда замолчали господин с Данном. Первый замер, всматриваясь в кривые заросли. Второй едва слышно вынимал метательный кинжал из ножен. Свист. Со стороны полетела стрела. Я услышала звериный рёв. Коэн оттиснул меня к себе за спину. Того, пригнувшись,
— Жди здесь, — скомандовал господин, исчезнув следом.
Послышалась возня и крики. Властным голосом какая-то женщина отдавала команды. До меня донёсся стук, словно два камня с силой бились друг о друга. Я прижимала руку с арбалетом к груди, понимая, что ничего не могу поделать. Переступала с ноги на ногу, не решаясь до конца: ждать или нет? Оставаться одной страшно. Идти вперёд — тоже. Птицы разлетелись. Голоса и оружие затихли. Где-то за густыми зарослями раздался шорох. Я пошла на звук.
Не знаю, что звучало громче: стучащее набатом сердце, или хруст под ногами. Однако то, что шуршало впереди, лишь приблизилось. Раздвигая ветви голыми руками, я всматривалась между широких листьев. В ответ, зверь, притаившийся там, глядел на меня огромными, круглыми, ореховыми глазами, обрамлёнными длинными и пушистыми ресницами.
— Не бойся, — шепнула я и потянулась к крупной морде свободной рукой.
Густая и твёрдая шерсть покалывала пальцы. Блестящий нос был столь мокрым, что я невольно представила, как олень облизывал его широким языком, похожим на коровий. Он шагнул ко мне, показываясь в полный рост. Высокий, но не настолько, как я представляла. Олень казался даже ниже господина, если бы ни рога. Ветвистые и раскинутые в стороны, они поблёскивали под редкими солнечными ручьями, проскользнувшими в лес сквозь густую листву.
Я улыбнулась доверчивому зверю. Почесала между глаз. Повинуясь секундному порыву, я закрыла глаза и в уме загадала своё сокровенное желание, оказаться важной. Хотя бы для кого-то одного. Пусть хоть господин оценит меня по достоинству.
— Пожалуйста.
Стоило одному-единственному слову сорваться с моих губ, как олень резко поднялся на дыбы. Взревел. Задел меня копытом по плечу. Я вскрикнула. Вздрогнула. Услышала, как свистнул арбалет на моей руке. Новый, болезненный рёв зверя. Копытом мне задело голову.
Глава 48
Я не поняла, когда олень свалился. Не заметила, в какой момент вокруг меня сгрудились другие охотники. Лишь прижимала руку ко лбу и ощущала, как под ней пульсировало жжение. Когда ко мне подошёл господин? В какой момент меня поздравили с удачным выстрелом?
Я с ужасом смотрела на лежащего у моих ног оленя. Из его бедра торчала оперённая стрела, бок кто-то надрезал, а под глазом, под наклоном к макушке, торчал болт моего арбалета.
Тошнота подкатила мгновенно. Я упала на колени и согнулась. Господин опустился рядом и, запустив руку в мой карман, выудил заживляющую мазь. Нанёс мне на лоб и помог подняться на ноги. Я, кажется, попросила попить. Он, похоже, поднял меня на руки. Что-то тёплое прижалось к моему лбу, затем к виску и к щеке.
— Вы всё ещё не одни, — весело поддел Того, возвращая меня в реальность.
Я вздрогнула. На мгновенье меня ослепило знакомой вспышкой. Похоже, её видела лишь я. Затем в голову до боли ринулись звуки. Шуршание и хруст под ногами. Голоса низкие и высокие. Стрекот, щебетание, даже шум слабого ветра. Всё било по ушам, заставляя голову раскалываться.
— Сильно её приложило, — отметил Данн.
— Поздравляю, Сагамия, — произнесла госпожа Хасели.
— Поздравляйте Летту. Я поучаствовать не успел, — с усмешкой произнёс Коэн, всё ещё держа меня на руках.