Ведьма для инквизитора
Шрифт:
— Рада бы, но…
— Ну что ж, и на том спасибо… Пойдемте за стол? Боюсь, что уже все остыло…
— Вы только не подумайте, — говорила Алена, следуя за Александрой, — что я пытаюсь ее покрыть, совсем нет! Напротив, я бы очень хотела, чтобы ее нашли поскорее! Майка, я вам говорила, иногда поступает и говорит не подумавши, но при этом она делает глупости с азартом ребенка, который играет в войну с найденной гранатой и не отдает себе отчета, что граната может разорваться у него в руке…
К вечеру
Кис был даже разочарован. Полученная информация не оставляла никакого зазора, куда могла бы поместиться ложь, чем Алексей бы немедленно воспользовался. Даже бармен подтвердил, что идея девушке пришла в голову именно в его баре, буквально у него на глазах… Значит, либо Майя не соврала, либо она очень уж ловко все придумала и продумала, предусмотрев так много деталей, что это было практически невероятным.
Алексей не знал, чего ему больше хотелось: чтобы Майя оказалась виновной, или чтобы она не имела никакого отношения к убийству мужа. Она его довольно сильно раздражала своей нахальной самонадеянностью, своим вызывающим эгоцентризмом; но в то же время в ней было что-то трогательное, даже нахальство ее было по-детски непосредственным и воспринималась, скорее, как шалость… На нее невозможно было всерьез обижаться, как на котенка, который тебя оцарапал… Кис понимал, отчего мужчины всегда наперегонки мчались опекать эту девчонку (о чем ему сообщила Александра со слов Алены)… Да, он чувствовал, хоть и не сумел бы выразить словами эту… эту…
В общем, эту ее особенность.
Не выспавшись прошлой ночью, Кис провалился мгновенно в сон. Глубокий, вязкий сон со смутными сновидениями, из тех, что никак не вспомнить по утру.
Он не сразу понял, что его разбудило. Показалось, что затрезвонил будильник. Слепо уставившись в темноту, он вдруг осознал: это был не будильник. Это был… визг.
Майин визг!
Майин? Визг?
Кис вслушался в ночь. Тихо.
Показалось?
Нет, не показалось! — До него донесся шорох, неясный звук какой-то возни, и вдруг тихое мычание Майи, как будто ей зажали рот. И неразборчивое мужское бормотание.
Веня?
Что происходит? Сцена ревности? Попытка изнасилования?
Алексей быстро нашарил связку ключей, отомкнул наручник и неслышно скользнул к двери. Резко распахнул.
В гостиной никого не было, но звук доносился из сеней, дверь в которые была раскрыта настежь. В слабом отблеске лунного света, струившегося из окна гостиной, вырисовывался высокий мужской силуэт. Это был не Веня.
Кис не сразу разглядел Майю — она почти растворилась в черном мужском силуэте и в той тени, которая упала от Алексея, но через мгновение его глаза опознали светлый контур ее обнаженного тела. Мужчина держал ее спиной к себе, обхватив локтевым сгибом одной руки за горло, второй зажимая рот. Майя, завидев Алексея, промычала: «ум-мии-са…». Мужчина, коротко выругавшись
«Умм-и-ийя» — мычала Майя из-под ладони. Алексей никак не мог понять, что она хочет сказать, да и ситуация не располагала к поискам смысла странного слова «умийя»…
Убийца! — вдруг догадался он. — Вот что хотела сказать Майя, — убийца!!!
Кис шагнул к темной фигуре.
— Назад! — рыкнул мужчина. — Назад, я сказал! Не то удушу эту б…ь!
За спиной у Алексея возник встрепанный Вениамин, сонно и дико озираясь. В руке он держал Майин трофейный Макаров.
Алексей подскочил к Вене, резко выдернул из его руки пистолет и навел на мужскую фигуру: «Руки вверх, быстро».
— Это что за х…ня, — мужчина еще крепче сжал Майино горло. Она захрипела. — Что за козлы…
— Считаю до трех и стреляю, — прикрикнул Кис.
— Стреляй, бля, в эту дуру попадешь, — сообщил черный мужчина.
— Раз… Два…
«Три» не было. Кис свалился, оглушенный ударом по затылку.
Из обморока его выдернул яркий свет, проникший сквозь веки. Кис сел и, щурясь, огляделся, с трудом соображая, что к чему. На нем оказались наручники, а мизансцена выглядела следующим образом: Майя, одетая в Венин медвежий халат, забилась в угол кресла, обхватив руками коленки, Веня сумрачно восседал в другом кресле с пистолетом в руке, а на полу лежал труп мужчины с простреленной головой.
— Кто его? — спросил Кис.
— Я, — ответил Веня, не глядя.
— А меня кто?
— Тоже я.
— Чем?
Веня кивнул на свою трость: она и впрямь была увесистой, особенно ручка. Кис потрогал затылок: шишак был немаленький.
— Зачем?
— Боялся, что вы Майю застрелите.
— А вы, стало быть, хорошо стреляете?
— Я охотник.
— Так я вроде тоже не пекарь.
— А кто вас знает, — мрачно процедил Веня. — За себя-то я уверен. На медведя ходил, так-то.
— Уж не на охоте охромели ли?
— На охоте, — буркнул Веня.
— А сказали — с мотоцикла упали.
— Браконьерствовал я. Не люблю распространяться.
Ага, вот уже и третья версия Вениной хромоты.
— Кто это такой?
— Не знаю, — пожал плечами Веня. — Убийца.
— Майя?
— Н-не знаю, — еле выдавила она. — Н-никогда не видела…
— Придется вызывать милицию.
— Вас не спросили! — вскинулся Веня.
— У вас другие планы?
— Не ваше дело.
— Тем не менее…
— Тем не менее, вам придется заткнуться, — грубо оборвал его Веня.
— Не выйдет. Расскажите, как все произошло, Майя.
— Налей мне, Веничка… Вам тоже? — откликнулась Майя.
— Пожалуй. Немного коньяку.
— Знаю, — буркнул Веня. — Имел удовольствие изучить ваши дорогостоящие вкусы!
Он направился к бочке-бару с крайне раздраженным видом.
— Что же делать, — философски заметил Кис, — заложники всегда вводят в расходы. Так как было дело?