Ведьма для Колдуна
Шрифт:
Владимир перевел дыхание и, досчитав до трех, начал все сначала.
В голове путалось, тело повторяло движения, не пытаясь понять их смысл. Мах, поворот, шаг, присесть, прыгнуть, упасть, перекат – движения сменялись за движением. Он даже перестал следить за собой в зеркале. Зачем? Танцуя с пяти лет, он знал, что там увидит.
Себя настоящего. Себя, которого так ненавидит в эти минуты.
Закрыть глаза и поддаться музыке.
Это в детстве было важно, так ли он сделал фуэте, правильно ли изогнул свое бренное тело и насколько четко исполнил очередной батман и прыжок. Поменяв
Те же зеркала и команда отрабатывать движения, глядя на себя. Их старательно учили, только вот Владимир и Виктор не желали учиться — они хотели танцевать. Сколько было скандалов, сколько раз их грозились больше не пустить в «элитную школу». Спасало влияние отца с его должностью в правительстве.
«Золотые мальчики», так их с братом называли многие, считая, что награды на конкурсах им покупают. Глупости, отец не особо любил их увлечения танцами. Не возражал, видя, что сыновья счастливы. Он, правда, тоже был счастлив, когда танцы не стали для сыновей делом жизни. Младшим Леонов старший точно гордился, старшим — кто его знает.
Юрист и программист в семье политика. Смешно. Смешнее только танцы и их имена. Почему они так назвались уже и не вспомнить, все было придумано за пять минут и считалось — только на одно выступление, а стало вторыми именами.
Стойка на руках и сальто. Интересно, это может помочь не думать?
Владимир со злостью бросил взгляд в зеркало и, встретившись взглядом с безумцем в отражении, поспешил отвернуться. Сегодня даже танцы не спасали от ненависти к себе.
Только рядом с Настей эта боль утихала, и это совсем не радовало, лишь больше сводило с ума. Новая мелодия с еще более безумным темпом заставила улыбнуться, так вот что значила надпись «Безумие» на диске. Кто бы сомневался в Дэне и его фанатичности?
Инквизитор глубоко вздохнул и вновь без остатка растворился в танце, позволяя сумасшедшему темпу захватить и подчинить свой разум. Танцевать, просто танцевать, но не думать, хотя бы пока есть силы стоять на ногах.
Дэн светился как рождественская елка. Довольный и счастливый — спрашивать по какой причине именно она не решилась.
После того, как он проводил Дарью, парень вернулся с блаженной улыбкой от уха до уха. А когда объявили результаты, и она прошла — он вообще прыгал, как ребенок от счастья.
На нее правда косились все, Денис Романов, собственной персоной, нянчится с ней. Слухи поползут точно, мало, кто знает о том, что она ему «сестра», а не любовница. Ох, проблем будет, Инна поморщилась, представляя себе последствия.
— Не морщись, морщины будут, — тут же отчитал Дэн, лишь на минуту оторвав взгляд от дороги, где очередной раз их пыталась подрезать маршрутка.
— Ну и ладно, — хмыкнула Ведьма.
— Ну, что случилось мелкая?
— Слухи пойдут.
— О чем?
— О тебе и обо мне. Я уже слышала, как шептались, что меня выбрали только потому, что я твоя любовница.
— Добро пожаловать в мир взрослых, — усмехнулся Денис, затормозив на светофоре. – Забей, слухи будут всегда. На паркете всегда много зависти, такова наша природа. Кто-то танцует лучше, у кого-то партнерша грациозней, кто-то смог пройти отбор, а у кого-то не вовремя подвернулась нога – это жизнь, как бы пафосно не звучало. Если хочешь войти в профессиональный мир танцев, готовься к битве не на жизнь, а насмерть. Этим мы живем. Да, не столь явно, чтоб об этом знали все, но и не тихо, чтоб не замечать. Смотри еще, узнают, что ты жена Колдуна, ох, что начнется! Они с Инквизитором хоть и официально послали профессиональную карьеру танцоров, ушли со сцены, но они смогли стать легендами.
— Все равно не понимаю я ваших игр.
— Они теперь и твои, привыкнешь и поймешь, не переживай, дело наживное. А с твоим характером выживешь, и будешь процветать.
— Не хочу я такого, вот возьму, выйду замуж, нарожаю детей и ну лесом ваши интриги.
— Ну, про замуж и детей я не сомневаюсь, — засмеялся Дэн, трогаясь с места. – А вот что все бросишь — нет. Это не про тебя. Танцы — это твоя жизнь, была и будет. Даже Витька не сможет это заменить, да и не надо вам это. Вы оба без танцев не сможете. Дети, семья – это хорошо, но вам будет мало, вы же завянете.
— Хорошо ты нас знаешь, — Инна улыбнулась, посмотрев на старого друга, что с напряженным лицом парковался около студии.
Вождение было для хореографа наказанием. Водил неплохо, но та же парковка вызывала панику и давалась с трудом. Чего не умел — того не умел, хотя за рулем более пяти лет.
— А что вас не знать? Безумцы, что не могут без танцев. Это ваша жизнь.
— А ты?
— Я? Да, танец — это чудесно, но мне далеко до гения танцев. Хореограф из меня тоже посредственный, чему я могу научить? Вовремя сделать присед и носок правильно тянуть? Не смеши, это каждый может.
— Но ты хороший хореограф, и это признают многие.
— Многие, — усмехнулся Дэн. — Только мою манеру отбирать учеников не любят. Знаешь, сколько танцоров с великолепной техникой послал куда подальше? Сколько скандалов было — ух. Но мне не нужна безупречная техника, я хочу, чтоб танцевала душа, а не только тело. А это — или есть, или нет.
— И как ты с такой политикой танцевальную школу открыть смог, — хихикнула Инна, выходя из машины.
— Ты подсказала, — ответил мужчина, закрывая машину и сомнением рассматривая свою «парковку», явно найдя кучу минусов в том, как поставил машину.
Ведьма даже не удивится, если он заметит не тот угол.
— Я?
— Ты моя первая ученица, до сих пор лучшая и любимая, — улыбнулся Дэн, делая приглашающий жест к крыльцу.
— Чего это? Ты меня несколько лет к себе не пускал, да и недоволен, как я танцую.
— И не буду доволен, если халтурить будешь, — друг отрыл дверь, пропуская ее в помещение, а сам по-хозяйски проверяя расшатавшуюся ручку. – Не разрешал приходить, потому, что хотел, чтоб ты училась. Ты же не знаешь, где остановиться. Мне бы твои родители потом такое устроили, если бы ты не поступила. И так припоминают, что из-за меня их дочь только о танцах и думает. Хотя еще и о симпатичном танцоре, но тут они, кажется, довольны. И то спасибо, я им хоть с зятем угодил.