Ведьма для охотника

Зайцева Мария

— Погоди-погоди, — прерываю я ее, — ты мне нахера сейчас стратегию развития этих тварей рассказываешь? Ты мне отвечай на вопрос: каким образом без меня провернула продажу? И второй вопрос: на кой хер? Без меня?

— Выражаешься, как портовый грузчик, — морщится Анька, — сразу видно, женщина с прошлым… — я тянусь к ней через стол, чтоб ткнуть пальцем куда-нибудь за гадкие подъебы, но подруга уворачивается, — и руки распускает… — комментирует она, — плохому тебя там научили…

— Ты не представляешь, насколько… — шиплю я, и не думая успокаиваться.

Анька,

поняв, что я вполне воспряла духом после полуобморочного тюремного состояния и способна воспринимать информацию, резко перестает улыбаться и продолжает:

— Ты, Еблонская, гонор убавь свой, а сядь и подумай… Просто подумай. Мужик явно к тебе неравнодушен, если так подставился. Он все твои проблемы… — тут она натыкается на мой острый взгляд и поправляется, — наши. Наши проблемы… Так вот. Он все наши проблемы на себя взял, понимаешь? И нас не увольняет. Ни меня, ни тебя… А мог бы.

— Если он думает… если думает, что я… Анька… Ты не понимаешь…

Я сбивчиво пытаюсь объяснить, что Кирсанов вообще не думает ни о ком, кроме себя, что он - редкая тварь и сволочь… И рассказываю историю нашего с ним “знакомства организмами”. Кратко. Без ненужных подробностей, чтоб психику не травмировать подруге.

Но Анька, судя по всему, все равно фраппирована донельзя.

Она минуту молча переваривает новую информацию, а затем качает головой:

— Ну, Еблонская… Ну ты, блять, даешь…

— Не даю, — фыркаю я, только что послушав себя со стороны и найдя много смешных моментов в не особо смешной моей ситуации.

Нет, ну в самом деле: шла-шла девушка по лесу темному… Тут - оп!
– охотник из-за елок! А девушка - раз!
– и ему на шею! А он, не будь дурак - хоп!
– и в уголок добычу поволок…

Ну цирк же, с подскоками и отскоками…

— А я бы дала… — мечтательно замечает Анька, — знаешь… Такой мужик… Сейчас такого и не встретишь, чтобы мужчина ради того, чтобы получить женщину, так сильно рисковал бизнесом. Раз на наше счастье Юра – ебанько, вроде тебя, будем пользоваться.

— Да не буду я с ним спать! Аня! Ну как ты не понимаешь… Ты не знаешь, что он со мной делал.

— Да хоть на мыло выжимал! Мне похер! — неожиданно злобно перебивает меня Анька, —я кормлю очень много людей, Юля! Это ты по три раза в год ремонты в квартире делаешь и машины меняешь, я деньги трачу на дело! И не смей вякать! — она тыкнула мне пальцем. — Ты меня на это подбила! Думаешь, я не помню, как вы с Викой меня обхаживали? Вот то-то… Так что теперь засунь язык в жопу и не вякай! Мужик нас выручает, спасает наши задницы, да еще и работу дает! Это, блин, как так его завести надо было, что совсем голову потерял от желания к тебе в трусы залезть?

— И что? — мрачно спрашиваю я, — находя в словах Аньки свой резон. Не в том, что должна продаваться, как овца на рынке, а в том, что реально виновата, что втащила ее в криминал, и теперь вроде как в долгу, — я должна прямо сейчас к нему пойти и ноги раздвинуть?

— А вот этого уже не знаю, — кривится Анька, — он ничего не сказал про твои постельные

обязанности. Только про рабочие. Да и то… Он особо, мне кажется, и не настаивает на работе в офисе, по крайней мере, твоей… Я сама предложила. И фирму нашу — тоже сама, — упрямо вскидывает она подбородок, — как узнала, что тебя замели, так сразу к нему и поехала. Сегодня утром. А он уже в курсе откуда-то… Злющий такой. Доки у меня забрал, подписал и кому-то звонил потом, матом разговаривал. Кажется, про тебя… Не уверена. А затем сказал мне ехать за тобой сюда. И в понедельник на работу выходить, в его головной офис… Знаешь, где?

Киваю, все больше находясь под впечатлением от рассказа Аньки.

Ничего себе, там события… А я-то думала, это у меня тут события…

— Короче говоря, в понедельник выходим к нему, там целое направление будет на госбабках сидеть… Только в этот раз — без криминала.

— Черт… — выдыхаю, не в силах уже этого всего выносить, запрокидываю голову, смаргиваю слезы, внезапно опять выступившие на глазах. Я в ловушке, похоже. В яме долговой…

— Не дури, Еблонская, — тихо советует Анька, — бери от мужика все, что он может дать… Если не понравится, свалишь. Опыт есть.

— Ага…

Я вяло прощаюсь, еду домой на такси.

Кое-как запираю дверь, и, словно сомнамбула, топаю в ванную, по пути роняя туфли, юбку, корсет, блузку и прочие детали одежды.

Погружаясь в горячую воду, я просто закрываю глаза, смывая с себя эту жуткую половину суток. И не думаю.

Ни о чем не думаю…

Глава 27

Чёрный цвет – самое оно.

Я - темноволосая, светлокожая, потому черный подчеркнет этот контраст.

Платье-футляр в обтяжку, но скромно, юбка до колен.

Никакого секс-подтекста, только рабочие моменты.

Смотрю на себя в зеркало, удивляясь мимолетно дурноватому блеску глаз.

Кого ты обманываешь, Юлька-будущая Апполинария?

Из тебя секс-подтекст прет так, что самой жарко.

Грудь из платья рвется, соски острые, того и гляди - проткнут ткань! Никогда не думала, что такое возможно, и вот на тебе!

— Юля, — строго обращаюсь я к себе в зеркале, — никакого секса! Никакого! Он — гад, сволочь и обманщик. Даже если и спас твою жопу, это не значит, что надо раздвигать перед ним ноги, поняла? — отражение с готовностью кивает. Конечно, никакого секса! Ни за что! Только не в первый рабочий день!

Сообразив, что именно крутится у меня в голове сейчас, ругаюсь матерно в голос так, что, наверно, любая “багдадка” позавидует.

Потом с досадой стираю красную помаду с губ, и еще пару минут раздраженно разглядываю в зеркало распухшие, словно натруженные неправедным пошлым способом губы.

Психую, хватаю сумку, топаю к машине.

Все, хватит этого бреда.

Никакого секса, никакого прогиба, ни-че-го!

Нет, Юра, конечно, может заставить… Ну, пусть заставит.

Пусть делает, что хочет со мной, я буду честным и безоговорочным бревном, он же любит лес.