Ведьма для Северного Владыки
Шрифт:
Я крепко держала свой бокал у губ мужа, моя рука, ни дрогнула, ни разу.
Допив вино, мы перевернули кубки вниз, показывая всем, что не осталось ни капли.
Толпа возликовала! Стоящие позади нас, зааплодировали, мы повернулись, поставили кубки на поднос и Огнеяр сделал знак подойти, другому величественному мужчине, что на красной подушечке держал золотой венец, такой же у него, только поменьше.
Огнеяр взял его в руки, я приклонилась чтобы удобнее было одевать и вдруг, мою шею, с левого бока, пронзила острая боль, туда не иначе как раскаленная стрела вонзилась, пробив шею насквозь.
Единственное, что я успела почувствовать,
Глава 16
У нас в ад не верят. Верят в чистилище, куда человек попадает только для того, чтобы с него сняли всю черноту, накопленную за жизнь. И делают это всем по-разному, в зависимости от того, сколько черноты за жизнь ты нацеплял. С кого-то все сдувают энергетические вихри, кого-то поливают водой, а мне, уж не знаю за какие грехи, достался огонь. И что же это если не ад в самом прямом его понимание?
Я стояла в кругу, яро гудящего высоченного, алого пламени, оно еще не пожирало мое тело, хотя, было вплотную к нему приближено. Было жарко до такой степени, что просто невозможно было открыть глаза, хотя, конечно, глаз то у меня теперь нет. Так как нет и тела больше. Теперь я душа, чистая энергия. А все мои ощущения, это чисто привычки плотного тела. Скоро, пламя и эти воспоминания сожжет и тогда я стану по-настоящему легкой и свободной. Но как же больно и страшно сейчас!
Перебирая воспоминания в еще живой памяти, никак не могла припомнить, за что мне такая жесткая чистка досталась. Даже ребёнком, я всегда была послушным, при таком количестве нянек, что были у нас с кнесенкой, по-другому просто не могло быть. Я никогда ей не завидовала, над другими не возвышалась, чужие вещи не крала, не врала никому, с мужчинами не распутничала, Михал, был первым кому я позволила себя поцеловать. В делах, я всегда была исполнительна, ни на что не жаловалась.
Нет. Идеальной я не была. Любила поспать, не любила прясть шерсть из-за аллергии, и была не прочь иногда, послушать сплетни кухарок. Но неужели, этого уже достаточно для ада.
А за меня ведь даже помолиться некому, чтобы посылом своей энергии облегчить мне чистку.
Стало так горько, что слезы брызнули из глаз, а жар от огня тут же усилился, реагируя на выброс моей темной энергии отчаяния.
— Борись, Веда! Борись! Ты сильная! Ты выберешься! Ты сможешь!
Услышав в своей голове встревоженный голос Огнеяра, я весьма удивилась! Докричался даже на тот свет! Надо же!
— Борись! Не время уходить! Только не сейчас!
Ну, да. Конечно! А вдруг я действительно смогла бы тебе родить! А тут такой облом! Обидно!
Тебе. Но не мне.
Видно, все же не судьба. Кто-то непосредственно в твоем мире, не хочет, чтобы у тебя остались наследники, дракон. Ищи кому выгодно, как говорится, а потом уже иди за новой невестой.
— Ты же спасла меня! Ты же смогла! Значит, сможешь спасти и себя!
Я, лишь горько усмехнулась: Я ведь сделала это неосознанно! Просто почувствовав твою боль, не смогла ее проигнорировать. Ничего более! Я бы поступила так же для каждого. А ты, из самомнения, уже приписал, наверное, этот поступок, не иначе как любви безумной, что во мне вдруг воспылала.
— Борись, Веда! Борись! Прошу!
В интонациях Владыки были нотки мольбы. Он, что, не понимает, что я умерла что ли?
Ну, да! Он же огненный! У эмоциональных личностей, часто случается не принятие горькой данности.
Ничего! Переживешь!
Не судьба мне видать в венце владычицы Северных земель походить и крови драконей испить. Хотя, должна признаться, что где-то даже и жаль. Если бы я выжила, я бы с удовольствием нашла утешение в наших детках и помощи, северному народу. С удовольствием бы делала обережные амулеты или платки вышивала, уверена, они бы расходились как свежий хлеб, а на вырученные деньги, кормили бы нуждавшихся, если таковых здесь нет, устраивали бы праздники народу, как у нас, в Заполье. Хоть и не люблю я мужа, но чести бы его никогда не уронила.
— Даная! Помоги ей! Прошу тебя! Помоги! — взмолился вдруг дракон с искренним отчаяньем. — Позволь мне наконец-то исполнить свой долг перед родом! Дожить эту жизнь и вернуться к тебе! У нас с тобой, потом еще будут дети! Много детей будет! Но они нужны мне здесь! Сейчас! Ты же знаешь! Чем скорее я исполню свой долг, тем быстрее мы с тобой встретимся! Эта девочка сможет. Только помоги ей сейчас! А любить, я всегда буду только тебя! Это ты тоже прекрасно знаешь!
От слов дракона мне стало почему-то невероятно больно. Он просил свою любимую вернуть меня ему только для того, чтобы, я ему родила детей. Престолонаследников. Не более, любить, он меня не будет. Уважать, за то, что подарю ему малышей, да, но не любить. В его голове и сердце навечно засела эта Даная. А значит, все те жаркие взгляды, что он кидал на меня сегодня, не более чем игра, чтобы расположить меня к себе поскорее.
Даже в постели нас всегда будет трое. Это очевидно. А мне при том, о Михале думать нельзя, дракон улавливает мои мысли о нем, и они выводят его из себя. На ложе и в купальне, дракон очень ясно дал это понять.
И как мне с этим жить? Как смириться? Третий лишний, что постоянно в голове. Это много хуже, чем наложницы от случая к случаю!
Нет, Даная! Не вытаскивай меня отсюда! Даже не пытайся! Смириться с тобой в супружеской постели, я не смогу.
— Ну, так сделай так, чтобы там была лишь ты! Все в твоих руках! На эту жизнь, он твой! — услышала я вкрадчиво мягкий, женский голос в голове. — А по человеческим меркам, она у вас будет очень и очень длинной. Поверь, что мне нет никакой радости, оттого что он там по мне страдает. Заставь его забыться.
— Какая точная формулировка — не забыть, а именно забыться. На время, — горько усмехнулась я. — Ты же знаешь, что это невозможно! Ты часть его души! Ему больно! Душевно он неполноценен без тебя и это не исправишь.
— Ничего невозможного нет, поверь! Силу женского обаяния, а также строптивости и ласки, еще никто не отменял. Он, в конце концов, всего лишь мужчина. Ты интуитивно должна понимать, как с ним справится.
Голос драконицы был настолько вкрадчивым, что мне все время казалось, что она насмехается надо мной. Но огонь перестал реветь и обжигать, хотя языки его пламени по — прежнему были выше меня, раза в полтора.
— Да я и не хочу! Я не люблю его, — честно призналась я.
— Но он ведь тебе интересен и притягателен как мужчина, ни так ли?
Отрицать очевидное я не могла, но списывала все для себя на его драконий магнетизм и потому просто промолчала.
— А с этого любовь и зарождается. — продолжила невидимая душа драконицы. — К тому же, дело не только в деторождение. Ты должна помочь ему спасти его мир. Предатели с ним рядом, но он их не видит ослепленный своей привязанностью. Его жизнь в опасности.