Ведьма для вождя
Шрифт:
Сглотнув, повернулась к сардесс:
— Я плохо действую на мужчин.
Та с непониманием посмотрела на меня, а затем приподняла брови и серьезно так поинтересовалась:
— Эта вилка — самец?
Я расхохоталась, опускаясь на подушки, а затем пояснила суть проблемы. Когда Сейко прониклась, я пояснила:
— Вот поэтому я и бросила всякие попытки завести парня или хотя бы любовника. Даже покровитель мне не светил, согласись я на такое. Так что я уже и не надеялась на нормальные отношения. Забавно, что их я обрела с инопланетянином.
— И
— Вроде того.
— Не вижу проблемы, — пожала плечами оса и легла на спину, подложив руки под голову. Поймав мой непонимающий взгляд, она пояснила: — Надевай пока на ночь слейв.
Хотела было возразить, на кой ляд мне добровольно надевать эту хреновину, и вдруг поняла, что оса права. Даже как-то полегчало. Некоторое время мы смотрели на звезды, и Сейко показывала и называла мне незнакомые созвездия, о каждом из которых знала немало. И вдруг оса спросила:
— И каково это. Ну… Секс с хроганом?
— Мне не с чем сравнивать, но, полагаю, вряд ли с кем-то еще будет лучше, чем с Раммом. Нет! Даже думать не хочу, — замотала я головой, неожиданно ужаснувшись такой мысли.
— Это любовь… — задумчиво протянула Сейко.
Сардесс гибким движением поднялась на ноги и подошла к ограждению террасы. Я проводила ее недоуменным взглядом. Любовь? Я не допускала такой мысли. Не знаю, что это такое — любить мужчину. А тут вдруг задумалась. Может, быть такое, что я люблю Рамма? Решив, что прошло слишком мало времени, чтобы это понять, встала и последовала за осой.
— Видишь? Там, — она указала на особенно яркую звезду на юге. — Это Эарин. Вокруг него вращается Итарр.
— Хочешь домой? — поинтересовалась я.
— А ты? — Сейко лукаво посмотрела на меня.
— Не знаю. Еще недавно очень хотела, а теперь… — Я задумалась, взвешивая за и против. — Не хочу возвращаться к прежней жизни.
— Кажется, и я не хочу. Не сейчас.
Она повернулась и вдруг скосила глаза вверх и с досадой выдохнула:
— Опять он здесь!
Глава 32. Судьба сардесс
Я вздрогнула и посмотрела на потолок над головой Сейко, но так ничего и не заметила.
— Да кто?
— Не кто, а что. Этот дурацкий цветок. Я уничтожила его уже трижды, но он снова маячит над моей головой и отвлекает. А теперь стал еще больше! Аррр! Бесит!
Я едва сдержалась, чтобы не улыбнуться. Что-то подсказывало, что осу это может разозлить. Осторожно спросила:
— Ты не говорила об этом с Мирр Хемом?
— Говорила. Он утверждает, что Криос подарила ему лайани.
Сардесс замолчала и прикрыла веки, ее дыхание тут же выровнялось, мышцы лица расслабились, и я поняла — оса вынуждена использовать какую-то технику самоконтроля, чтобы совладать с бушующими эмоциями.
— Понимаешь? — нарочито спокойно заговорила она, взглянув прямо на меня. — Какая-то там Криос подумала за меня, что мне нужно.
— За вас обоих, — поправила ее я. — И мне искренне жаль Мирр Хема.
— Тебе жаль хрогана-наемника? — самообладание с трудом давалось Сейко.
Кажется, все это волновало ее сильнее, чем она старалась показать.
— Да. Ведь ты никогда не согласишься быть с ним, так?
— Само-собой! Это же хроган!
— Ну вот, ты и ответила на свой вопрос, — видя непонимающий взгляд осы, я пояснила: — Для него лайани — это все. Это его жизнь, а ты не будешь с ним никогда. Он будет страдать, не ты.
Оса посмотрела на меня как на умалишенную и качнула головой.
— Ладно, забудь. В конце концов это твое дело, и никто не в праве решать за тебя. Даже Криос. Ты и только ты сможешь выбрать себе мужчину по сердцу.
На этот раз Сейко понравились мои слова. Она согласно кивнула и облокотилась на перила ограждения, даже не заметив, как мигнуло силовое поле, и во все стороны разбежались синие молнии. Немного помолчав, Оса вдруг принялась рассказывать:
— Я росла сиротой в приюте в одной из дальних колоний Объединенной Федерации планет. Ну как в приюте? От него там было только название. Жуткое место. Меня звали ноль-ноль-тринадцать-лейте-двадцать четыре, но мы придумали себе прозвища, или обращались друг к другу по именам, которые достались от родителей, когда надзиратели не слышали. С момента, как мы попали туда, на нас были надеты слейвы. «Чтобы ничего не испортили», говорили нам и во всю пользовались этим. Тех, кто постарше, постепенно забирали, и мы больше ничего не знали об их судьбе. Они теперь достаточно взрослые, чтобы зарабатывать себе на жизнь — таков был извечный ответ на все наши вопросы.
Оса криво усмехнулась.
— Когда мне исполнилось тринадцать циклов, пришел и мой черед. Меня привели к начальнику приюта. Отвратительный громила-смесок со взглядом маньяка. Он попытался взять меня силой, назвав это «посвящением», но я уже тогда была способна постоять за себя. Не совсем уж мы были отрезаны от мира, многое знали и умели. Жизнь научила. С первых дней я поняла одно, что должна драться, не полагаясь на свою разрушительную силу саите. Драться за еду, за лучшее место для сна. За тех, кого могу назвать друзьями. На междоусобицы воспитанников никто не обращал внимания, разве что могли наказать за смерть, а с увечьями прекрасно справлялись медкапсулы.
Слушая эту исповедь, я обняла себя за плечи. Бедная Сейко, ее лишили нормального детства. Оса тем временем продолжала:
— За годы в слейве я почти забыла, как это — чувствовать вирум. Но этот гьярх допустил большую ошибку. Недооценил хрупкую девчушку, когда в подробностях рассказывал о моей незавидной судьбе. Я позволила ему себя раздеть и трогать. Изобразила страх и полную покорность, а затем лишила глаз, отняла ключ и освободилась от слейва. Только не рассчитала одного. В том моем эмоциональном состоянии я совершенно не смогла контролировать вирум. Просто не умела.