Ведьма Ильзе
Шрифт:
— Идем, — все настаивал Трулз Рок. — Ночь скоро пройдет, а нам надо действовать, пока темно. Ключ ждет. Я буду тебя защищать. А ты защищай меня. Там мы откроем то, что мы о себе не знали. Идем!
Бек еще немного поколебался, затем набрал в грудь воздуха и решительно выдохнул:
— Ладно, идем.
Трулз Рок рассмеялся своим жутким басом. Через несколько секунд они уже перелезли через борт и исчезли в темноте.
Глава 24
Трулз Рок был результатом горячей страсти, безрассудства и нечаянной встречи, которой не должно было бы случиться. Его отец был жителем Приграничья. Его родители и родители его родителей были дровосеками и проводниками и всю свою жизнь прожили в диких Рунных горах. В пятнадцать лет его отец ушел из дому и жил уже самостоятельно. К двадцати годам он уже был легендой — разведчиком, исходившим Вольфстааг вдоль и поперек. Он проводил через горы караваны переселенцев, сопровождал охотничьи партии и обследовал районы, в которые до него мало кто отваживался заглянуть. Отец был крупным, волевым, сильным и ловким. Он знал о том, что за существа живут в Вольфстааге. Он их не боялся, но всегда помнил о том, на что они способны.
В тридцать три года он встретил ту, что стала матерью Трулза Рока. Отец уже больше половины своей жизни водил караваны, обследовал незнакомые районы и в безлюдных местах чувствовал себя уютнее, чем в островках цивилизации. Постепенно он все больше отдалялся от людей. Искал успокоения в одиночестве. Тот мир, которому он отдавал предпочтение, был не всегда безопасен, но он был знаком и близок сердцу. Опасности там подстерегали на каждом шагу, но он это понимал и принимал. Он считал их справедливой платой за право жить среди красоты и чистоты необжитой природы.
Ему всегда везло, ему удавалось избегать серьезных ошибок, и бессмысленно он никогда не рисковал. Он научился пользоваться удачей и приобрел уверенность, которая не раз спасала ему жизнь. Научился действовать осторожно, но в то же время никогда не терял уверенности. Он считал, что, если вести себя рассудительно, ничто не сможет причинить ему вред. У него бывали и травмы, и болезни, но он всегда полностью выздоравливал.
Но в тот день, когда он встретил будущую мать Трулза Рока, удача его подвела. В горах его застала гроза. Он искал укрытие, как вдруг в дерево, росшее выше по склону, ударила молния. Дерево раскололось и рухнуло, и вместе с ним осыпалось полсклона. Отец, который прежде в таких случаях успевал увернуться, в этот раз не успел. Огромная ветвь придавила ему ноги. Посыпавшиеся камни оглушили его, и он потерял сознание. Через несколько секунд его засыпала груда камней и почвы.
Когда отец очнулся, гроза уже прошла и наступила ночь. Он с удивлением обнаружил, что снова может двигаться. Он лежал на поляне, в стороне от места, где его придавила ветвь и засыпал оползень. Все тело болело. Лицо было в крови, но он был жив. Он попытался приподняться и заметил, что на него кто–то смотрит. В темноте горели чьи–то ярко светящиеся глаза. «Волк», — подумал отец. Он не потянулся к оружию. Не стал паниковать. Он наблюдал за тем, кто на него смотрел, и ждал, что тот станет делать. Тот ничего не предпринимал, и тогда отец сел, подумав, что движение заставит существо уйти. Но оно не ушло.
Тогда он все понял. Тот, кто смотрел сейчас на него, и был тем, кто вытащил его из–под ветви, выкопал из–под камней, из могилы. То существо спасло ему жизнь.
Они еще долго смотрели друг другу в глаза и сидели неподвижно. Наконец отец заговорил, обращаясь к нему, поблагодарил за спасение. Существо не сдвинулось с места. Отец говорил долго. Он говорил спокойным низким голосом и все больше убеждался, что смотрит на него не человек. Должно быть, решил он, это дух. Дитя Вольфстаага.
Только с приближением рассвета существо подошло ближе, так что его можно было разглядеть. Существо было женского пола. Она вышла из тени, полупрозрачная, и на ходу стала постоянно менять свой облик: то зверь, то человек, то нечто среднее. Казалось, она пробует принять какую–нибудь форму, но не уверена, какую выбрать. Во всех своих проявлениях она была красива и привлекательна. Женщина опустилась на колени рядом с отцом и начала поглаживать его лоб и лицо своими нежными, странными пальцами. Она шептала какие–то непонятные слова, но интонация была нежная, шелковая, сладострастная.
Отец понял, что она — оборотень, существо из Старого Мира, обладающее таинственными магическими способностями. Вероятно, что–то в натуре отца привлекло ее. Она глядела на него с такой дикой страстью, что он загорелся ее огнем. Ее страсть была первобытной, ничем не сдерживаемой, и у него возникло к ней такое же непреодолимое желание.
Они соединились прямо там, на поляне, быстро и бурно. Это была запретная связь. Человек и существо из мира призраков — ничего хорошего из этого не получится, как говорят старики.
Она отнесла его в свое логово. И там три дня они не отрывались друг от друга. Отец позабыл о своих ранах, о своих опасениях. Он совсем потерял разум, обо всем позабыл ради этого удивительного существа. Он полностью потонул в страсти.
Но страсть прошла, и женщина исчезла. На четвертый день он проснулся, и вокруг было тихо и пусто. Он лежал один, покинутый. Он встал, покачиваясь от слабости, и одновременно чувствуя необычное воодушевление. Ее вкус и запах остались в воздухе вокруг него, на его коже, у него в горле. Ее присутствие, ощущение ее тела, отпечаталось у него в памяти. Он зарыдал. Без нее он уже никогда не сможет стать прежним. Она навсегда его изменила.
Отец искал ее. Он прочесывал Вольфстааг из конца в конец, забросив все остальные дела. Он только ел, пил, спал и искал. Искал непрерывно. Менялась погода, одно время года сменялось другим. Прошел год. Два. Он не мог ее найти. И так и не узнал, куда она исчезла.
Но вот однажды, когда прошло уже больше двух лет, когда он потерял уже всякую надежду, женщина–оборотень снова пришла к нему. Стояла осень, листья начинали опадать и лежали на земле яркими рыжими и желтыми пятнами. Отец искал какой–нибудь родник, чтобы напиться и продолжить свой поиск. Он не знал, ни где находится, ни куда направляется. Он просто шел, так как больше ему ничего не оставалось делать.
И вдруг на берегу небольшого озерца он встретил ее.
Она была не одна. Рядом с ней стоял мальчик, по чертам лица которого сразу было видно, что он только наполовину человек. Его ребенок. Мальчик ростом уже догнал мать, с обычным двухлетним ребенком его нельзя было сравнить. Он внимательно и с опаской смотрел на своего отца. По его взгляду было видно, что он понимает, кто перед ним. Что он смиряется с этим. Мать рассказала правду о его отце.
Отец подошел ближе и неловко остановился перед ними, не зная, что делать. Женщина заговорила низким голосом, тоном, не допускающим возражений. Смысл ее слов был предельно ясен. Она сошлась с ним, когда влечение было непреодолимо. Они разные и не подходят друг другу. Но он должен узнать, что у него есть сын. Он должен узнать это и забыть о них обоих.
Для него это было ударом. Отец искал ее, а она почти позабыла о нем. Она и не хотела быть с ним, он был ей не нужен. У нее своя жизнь, в которой ему нет места. Она не понимала, что погубила его, что он не может ее позабыть, не может стать прежним. Он принадлежит ей, точно так же как его сын принадлежит ему. И неважно, что они происходят из разных миров. Он принадлежит ей, и так просто его не прогнать.
Он умолял ее остаться. Он опустился перед ней на колени, этот сильный, но отчаявшийся человек. Этот человек, который столько вынес и вытерпел, умолял ее. Он безудержно рыдал. Но все было тщетно. Его поведение было ей не понятно. Все эти слова и жесты были ей чужды. Призраки не рыдают и не умоляют. Они действуют импульсивно, по потребности. Для нее выбор был ясен. Она — существо из леса, из мира призраков. Он — нет. Она не может быть с ним.