Ведьма из города N
Шрифт:
– Я, как говориться, к вашим услугам – ответил Филипп, не выражая признаков эмоциональности – спасибо, что согласились.
– Можно сразу перейдем к делу? – сказала Инга со своей фирменной улыбкой
– Да, конечно, если вам нужно что-то уточнить – просто спрашивайте.
– Я хотела бы спросить сколько вам лет? В вашем дневнике стоят даты и год, и вы утверждаете, что эта история произошла с вами, что подтверждают и другие детали в описании десять лет назад? Я редко ошибаюсь в возрасте людей и мне кажется, что вам около сорока не так ли? Просто, вы же не закончили институт в тридцать…
Повисла пауза,
– Что вас так развеселило? – строго сказала Инга.
– Уважаемая, Инга Петровна, мне тридцать три года! И история, к которой вы уже прикоснулись – чистая правда! Ведьма не только убила что-то в мой душе, она еще и отняла годы моей жизни…
– Простите, я не хотела вас обидеть… – сказала Инга пытаясь подавить на корню эмоциональной всплеск собеседника – Понимаете, если мы уж будем работать с вами как клиент и психолог, пусть даже в предложенном вами формате, я оставляю за собой право… извините, скажу как есть: быть здравым смыслом в нашем общении, а для этого мне нужно задавать разные вопросы, я ведь обладаю только той информацией, которую вы мне предоставите и с ней я буду работать.
Филипп кивнул и мгновенно собрался. Он неплохо себя контролирует подумала Инга, а это показатель адекватности.
– Еще раз простите, получилось неловко – Инга почувствовала себя так, будто увидела лилипута в человеке, которого мгновение назад считала ребенком.
– Все хорошо – ответил Филипп.
– И у меня есть к вам еще предложение – сказала Инга, чтобы не останавливаться на своем проколе, с чего она взяла, что ему больше 33 лет? Просто есть люди, возраст которых определить сложно, да и она не детектор возраста… – я хочу, чтобы наше общение проходило в виде интервью, а не монологов, то есть я оставляю за собой право задавать вам вопросы, на которые вы должны будете мне ответить.
Так Инга решила можно будет провести более ли менее объективную диагностику, и заодно вывести на рациональную основу.
– Спрашивайте, в любом порядке, я все расскажу – сказал Филипп.
– Хорошо – Инга удивилась такой быстрой победе.
– Есть несколько вопросов, вы не пугайтесь я задаю их всем своим клиентам на первой встрече – слукавила Инга– они могут показаться вам… эээ… медицинскими, но это стандартная процедура, первые вопросы, которые задает большинство психологов в начале работы.
– К вашим услугам – отозвался Филипп.
– У вас бывают обмороки?
– Нет.
– Головные боли?
– Редко.
– Вы обращались в больницу с этим?
– Да, это вегетососудистая дистония, таблеток мне не назначали.
– Кто-то из ваших родственников болел психическими расстройствами?
– Нет. Инга Петровна, если вы проверяете меня на вменяемость, мы вряд ли придем к чему-то. Честно говоря, такой разговор, если он продолжиться будет мне неприятен. Я же сказал, что хочу рассказать историю и в ее рамках могу рассказать все, что вспомню – мимика Филиппа выдала недовольство и раздражение, но он казался спокойным при этом. – Остальное я предпочел бы не трогать, потому что трогать решительно нечего. Я заурядный человек, никогда не болел психическими расстройствами, во всяком случае до того, как это со мной случилось, потому что именно это подорвало мне здоровье, не стоит менять местами эти вещи, потому что это искажает смысл. Я возможно немного не в себе от того, что случилось со мной, но будет неправильным считать, что это случилось со мной, потому что я не в себе! – в конце Филипп даже немного повысил голос.
– Хорошо, давайте так – тема «верю я вам или нет» отныне под запретом, то есть я верю вам безоговорочно. История правдива, я исхожу только из этого постулата.
Инга потерла руки при этих словах – ей хотелось попробовать такую технику психотерапии, когда терапевт как бы подыгрывает пациенту и двигается вместе с ним по лабиринтам его разума и задает вопросы чтобы постепенно иллюзии начали развеваться. Терапевт в этом случае выступает в роли гида или мага, а это очень лестная и интересная роль для психолога. Такие приемы применял в свое время легендарный психотерапевт Милтон Эриксон.
– Несколько уточняющих моментов – продолжила Инга – Город N…
– Пока я не буду говорить вам о нем…
– Почему?
– Не дай Бог, вам или еще кому-то оказаться там.
– Но как я проверю информацию, о которой вы сказали?
– Давайте так, я дам вам ее в конце нашего общения…
– Хорошо! – Инга не стала перечить, в конце концов, какая разница о каком городе идет речь, может это вообще выдумка… Работать нужно на благо клиента, даже если это будет субъективные позиции изначально. – Вы можете еще раз рассказать, как началось все? Я имею ввиду как вы поняли, что хозяйка, у которой вы жили – ведьма? И в чем заключалась изначальная «странность», как вы написали в своем дневнике ее поведения? Просто в самом дневнике об этом мало подробностей…
– Как я сейчас понимаю в дистанции, которую она со мной держала и… это сложно описать… непонятное отношение – Филипп задумчиво посмотрел вниз, так смотрят люди, которые пытаются осознать то, что есть в памяти, но так и осталось непонятым – Она общалась открыто и прямо, интересовалась мной и моей деятельностью. Говорила, что тоже всегда мечтала выучить какой-нибудь иностранный язык, причем ей нравились мертвые языки. Я спросил ее зачем ей знать язык, на котором уже никто не говорит. она ответила: чтобы пообщаться с теми, кого уже нет. Понимаете? Она часто роняла такие фразы, которые сначала не принимаешь во внимание, а потом от них просто передергивает и мороз по коже. Надо признать – это многому меня научило, именно благодаря ей я понял, что случайно брошенная фраза может быть важнее, и нести значительно больше информации о человеке, чем длинный монолог или многочасовое, но продуманное заранее и оттого лживое общение. Вам ли не знать об этом как психологу, не так ли?
Инга молча кивнула, еще раз убедившись, что ее собеседник обладает хорошими интеллектом и опытом общения.
– Когда я приехал в посёлок N – продолжил Филипп – меня встретили и поселили в дом к женщине средних лет. Дом – неплохой, все условия для жизни, неплохо даже по городским меркам. У меня была отдельная комната, и она мне сразу понравилась, по сравнению с общежитием в котором я жил годы до этого это было что-то вроде дачного домика, куда приезжают отдохнуть от города и вдохнуть сельского колорита.