Ведьма из сумрачного леса
Шрифт:
Мое появление вывело их из сонного состояния.
– Матильда! Здравствуйте. – сказал приветливо лорд – отец.
– Здравствуйте, милорд. – произнесла я вслух и поклонилась.
– Карлос, сказал, что вы желаете отправиться домой!
– Да милорд, вы здоровы, и я буду вам признательна, не вижу смысла моего пребывания в замке.
– Ну раз так! Не буду противиться вашему желанию. – лорд отец встал, подошел ко мне ближе. И взял мою ладонь в свою руку. – Спасибо, вы вылечили такого старика, как я! В знак моей благодарности, выберите себе любого коня из конюшни.
– Благодарю милорд, –
– Не нравится подарок, – с искоркой в глазах спросил лорд старший.
– Благодарю, только зачем мне конь?! Я на нем ни ездить не умею, а возить мне тоже особо нечего, да и за ним уход нужен, корм в конце концов. – чуть тише закончила я чем, начинала.
– Да. Что-то я об этом не подумал, – потрогав кончик заостренной бородки сказал он. – И вправду зачем девушке конь?! Сын, а что нынче дарят девушкам, я что-то упустил этот момент.
– Отец, этой девушке лучше подарить пару коз, дать денег и зерна. – лениво и почти безразлично сказал Карлос.
А у меня от радости глаза заблестели, я чуть не подпрыгнула на месте, давно хотела себе завести козу, но денег не было.
– Козу говоришь, – со вздохом сказал отец. – Генрих, выдели девушки двух коз, дай десять золотых, пару мешков с крупой пусть сама выберет какую ей нужно, бутыль масла, и окорок копченый. Проводи до дома.
– Да милорд, – ответил Генрих, мы поклонились и вышли вместе. Моей радости небыло предела. А в планах тут же возникло что нужно будет заготовить сено для коз и купить еще пшеницы. Но это все завтра, а сегодня все моё добро погрузили на лошадь, дали в руку поводья от теперь уже моих коз и я довольная вышла из стен замка, у калитки меня потянула в нишу Камилла. Вся красная от слез, руки были все в ссадинах, я ее обняла и сказала, – Потерпи ещё день, завтра все будет хорошо! – она кивнула и убежала. Надеюсь Карлос выполнит свое обещание, и пришлет ее ко мне. Еды теперь на двоих хватит.
Генрих, разгрузить мешки в сенях, как я велела, собирался уже возвращаться, но замялся. Как будто хотел, что-то сказать, но боялся.
– Говори, Генрих. – решила я ему помочь.
– Я знаю не имею права просить, – снова замялся.
– Ну, Генрих, я не кусаюсь, а вот за молчание в лягушку превратить могу.
У него расширились глаза и он выпалил. – Посмотрите, пожалуйста, за Камиллой, она еще молодая и глупая, чтобы не пропала. Я с милордом завтра уезжаю, за ней присмотреть некому совсем.
– Кто она тебе?
– Племянница! – сказал Генрих и опустил голову, он знал, что ему грозит если об этой просьбе узнает кто-то из господ. Как минимум высекут, как максимум повесят.
– Хорошо, я тебе обещаю, Карлос ее обещал прислать ко мне завтра утром. – у бедняги, от радости покатилась по щеке скупая слеза.
– Только и ты сделай кое-что для меня.
– Все, что в моих силах Миледи.
– Собери все книги и мои записи в сундук, а его закрой. Вот тебе ключ, его повесь на рычаг, что открывает потайную дверь.
Входную дверь в башню закрой, а ключ спрячь так, чтобы в ближайшее время его никто не нашел.
– Все сделаю Миледи.
– Генрих, я такая же Миледи, как и ты лорд. – мужчина порывисто обнял меня и вскочил на коня. – Береги Карлоса! – слуга поклонился и ускакал прочь.
А мне предстояло заняться делами, почистила в хлеву, постелила новую солому и закрыла там коз, пошла в курятник, благо все пять кур были на месте и видимо не сильно по мне скучали, в мои недолгие посещения, оставляла зерно и воду, а вот из яиц уже успели вылупиться цыплята. Три из них были в гнезде, маленькие желтенькие комочки, а вот один валялся на полу уже окоченевший. Принесла ящик и сложила туда цыплят, пусть пока поживут в сенях, ночи еще теплые, а там и окрепнут.
Мешки перенесла в кладовую, масло и окорок в погреб. Подоила коз. Так за делами и не заметила как начало темнеть, и в желудке было пусто.
Только я зашла в дом, решая, что можно такого быстро приготовить, был бы хлеб, но его еще надо испечь.
В дверь постучали кого это еще нелегкая принесла. Подумала я и пошла открывать, на пороге стоял Карлос в сопровождении Генриха,
– Я почему-то подумал, что ты опять забыла поесть! – сказал он и улыбнулся.
А Генрих, тихо внес корзинку и накрыл на столе ужин. Улучив момент, когда Карлос отвернулся и сунул мне ключ от сундука в руку. Я ему благодарно кивнула, и он удалился.
Мы остались вдвоем, последняя ночь!
Карлос.
Еще до наступления рассвета, в домик Матильды постучали. Это был Генрих, а это значит, что нужно возвращаться в замок. Уже знакомым путем пройдя через черный ход, я зашел в свои пои. Очень вовремя хочу я вам сказать, спустя пять минут ко мне ворвалась матушка в ночном халате и чепце, что было совершенно не свойственно для нее! Ее грудь вздымалась, словно она бежала, через лес.
– Что-то случилось матушка? – спросил у нее равнодушным тоном.
– Как! Ты тут?! – от возмущенья лицо ее побагровело и слегка перекосилось.
– А где я должен быть? – на мой вопрос она не ответила просто, вышла и хлопнула дверью.
Что-то здесь не то!
– Генрих! – позвал я слугу. – Ты не знаешь, что тут произошло?
– Все было спокойно милорд.
– Позови мне Камиллу!
– Слушаюсь милорд! – сказал слуга поклонившись и вышел вон.
Через пару минут в дверь постучали и из-за двери выглянула Камилла.
– Иди ближе! – служанка подошла и поклонилась. Я взял ее руку и положил на нее пять золотых, со словами. – Спасибо тебе… Сегодня утром, выйдешь в месте с нами, для всех кто остается в замке ты с Генрихом, часть моей прислуги на время похода, но как только появится возможность Генрих тебя отпустит и будешь жить у Матильды. Служи ей так как служила бы мне.
– Да милорд. – девушка поклонилась, а в ее глазах промелькнула слезинка. – Спасибо. – чуть слышно произнесла она.
– Иди собирайся мы скоро выступаем.
На улице слышался гул голосов и ржание лошадей, подойдя к окну увидел, только просыпающееся утро, а во дворе люди с факелами шныряли из стороны в сторону, как гигантский оживший змей. Завораживающая картина.
– Милорд, пора собираться! – сказал вошедший слуга оторвав меня от стоящего зрелища.
Генрих помог мне переодеться, между нами повисла гробовая тишина, каждый думал о своем совершая механические движения изученные годами.