Ведьма - королева Лохлэнна
Шрифт:
— Что случилось?
— К нам приближается… Я не могу здесь видеть на расстоянии… но я чувствую, что оно здесь…
Я тоже почувствовал, что здесь, во тьме, появилось и собирается напасть на нас что-то очень злое и неимоверно сильное.
Рука Эннис задрожала в моей. Для королевы-ведьмы, которая должна обладать недюжинными колдовскими способностями, она держалась, прямо скажем, не блестяще. Хотя возможно, боязнь неизвестного, как и вообще некоторая трусоватость, свойственна любой ведьме.
— Дюффус, оно приближается! О, нет… нет… нет!
Я притянул ее к себе, она
— Твой меч, — выдохнула Эннис, — он волшебный! Но я почти пожалел о том, что стало чуть светлее, потому что теперь мы смогли разглядеть существо, подкравшееся к нам в темноте. Я увидел, как оно подалось назад от меча. Вот уж никогда бы не поверил, что такое можно увидеть не в белой горячке и не в наркотическом бреду!
Это была огромная, бесформенная масса, какой-то колоссальный сгусток чудовищной злобы и ненависти, от которого отделялись небольшие куски. Они вытягивались в щупальца, пытались дотянуться до нас.
— Спрячь от него свое сознание, спрячь сознание, — рыдала Эннис, вцепившись в меня, как испуганный ребенок, и прижимаясь лицом к моей, груди.
Но как спрятать сознание? Перед ним не существовало подъемных мостов или дверей с прочными засовами.
Темное холодное чудовище отступило под натиском волшебной силы, заключенной в старине Головорубе, но лишь физически. Зато теперь оно стало действовать по-другому, послав заряд мертвящего холода прямо в мой мозг. Я почувствовал себя совсем скверно: мою голову как будто сжимали ледяные тиски и одновременно разрывала невыносимая боль. Еще мгновение, и космическое чудовище захватит все мое существо.
Дома у меня была целая библиотека книг заклинаний, годных на все случаи жизни: чтобы стать невидимым, богатым, непобедимым, чтобы справиться с любой болезнью от чумы до обыкновенной простуды. Но теперь, когда я так в этом нуждался, ни одно проклятое, заклинание не приходило мне на ум, хотя вообще-то я сомневаюсь, что когда-либо знал приемы борьбы с мысленным щупальцем, готовившимся заполонить мое тело и вытянуть из него душу.
Выходит, нам оставалось только одно — всецело положиться на Головоруб. С Эннис, по-прежнему висевшей на мне, как испуганный папуас на пальме, я рванулся вперед, целясь в монстра острием своего меча.
Он отпрянул. Растягиваясь, пытаясь окружить и обвить нас, он уходил от моего меча. Я почувствовал, что холодное щупальце, сжимавшее мой мозг, ослабило свою хватку, но через мгновение оно сжалось еще крепче. Меня пронзила острая боль, но…
Головоруб проткнул что-то вполне материальное. Сначала оно спружинило, но потом клинок все же вошел в него. Раздался беззвучный хриплый крик, который я не услышал, а скорее почувствовал. Он отдавался в моем мозгу мучительным эхом, и я подумал, что сейчас не выдержу и сойду с ума.
Но вот ледяной обруч соскользнул с моей головы, и чудовище засеменило прочь, завывая от боли.
— Он ушел! О, слава Бранвен, он ушел! — всхлипнула Эннис.
Я подумал, что, по правде сказать, победа над космическим хищником была заслугой одного Головоруба, и благодарить Бранвен было совершенно не за что, но вслух этого не высказал. Может быть, в таких делах и не следовало рассчитывать на помощь богини плодородия. В конце концов, ей хватало и своих забот.
Стало светлеть, и постепенно нас вновь окутало золотистое мерцание. Я понял, что мы уже у цели нашего путешествия и что я буду очень разочарован, если в результате мы окажемся в павильоне какой-нибудь киностудии и все обернется глупым розыгрышем. Хотя, успокаивал я себя, навряд ли теперь можно этого опасаться: существо, напавшее на нас во тьме, при всей своей бесформенности было вполне реальным.
— Так кто же это был? — спросил я у Эннис.
— Не знаю, — ответила она, и я понял, что она просто не хочет об этом говорить, — но случается, что проходящие между мирами исчезают бесследно.
— Наш приятель, оставшийся в преддверии небытия, вероятно, мог бы кое-что поведать о таких случаях. Мне показалось, что он хотел вытянуть из меня мозг и душу. Это какая-то мощная антижизненная сила, питающаяся чужими жизнями, но надеюсь, что после встречи с Головорубом она хотя бы на время немного поутихнет и оставит путешественников в покое.
Эннис охватила дрожь. Она, видимо, была особенно чувствительной к подобным опасностям. Ну а мне это не показалось более ужасным, чем некоторые бездушные монстры, населяющие мой собственный мир. С чем ты предпочел бы встретиться снова, старина Дюффус, спросил я себя — с безымянным космическим чудовищем и его ледяными щупальцами или с несущимся по скоростной дороге кровожадным фордом?
Теперь мы были полностью окутаны золотистой дымкой, и холод преддверия небытия постепенно отступал вместе с тьмой. Сквозь дымку начали вырисовываться контуры какого-то здания.
— Каэр Педриван! — выдохнула Эннис. — Слава Бранвен, мы добрались до него!
Вокруг нас из тумана постепенно выступали стены. Бог мой, что это было за сооружение! Мы очутились во внутреннем помещении замка, такого огромного и красивого, что собор Святого Петра показался бы в сравнении с ним деревенской церквушкой. Площадь зала со сводчатой куполообразной крышей была так велика, что здесь свободно поместилась бы дюжина футбольных полей. Я слышал, что на мысе Кеннеди есть одно здание, настолько высокое, что под его крышей собираются облака. И я бы ничуть не удивился, увидев несколько грозовых туч, плавающих под золотым куполом огромного зала Каэр Педривана.
Зал освещался лучами красно-золотого солнечного света, падавшими из больших окон, находившихся на высоте нескольких этажей. И повсюду были люди. Они сновали туда-сюда, одетые кто в обыкновенную земную одежду, кто в разноцветные туники и тоги. Похоже, все они стремились войти или выйти через небольшие порталы, подобные тому, в котором стояли мы с Эннис. Все это ужасно напоминало огромный железнодорожный вокзал с пассажирами, торопящимися занять места в вагонах или выходящими из поезда на перрон.