Ведьма на выданье
Шрифт:
— Да-да, — вздохнул Бергенау, — и все же очень славно, что вы уже собрали все. Ведь все, я прав?
— Абсолютно, герр Бергенау.
— Прошу вас, — он вскинул руки, ладонями вперед, как будто отгораживаясь от меня, — просто Анхель.
— Слышь, овца. — два ландскнехта появились рядом с нашим столиком. — ты чё, оглохла? Иди к нам, тебе сказано.
Монс, у себя за стойкой, тяжело вздохнул и извлек здоровенную дубину, Бергенау же, чуть откинувшись назад, поглядел на ландскнехтов так, будто рядом с ним объявилось говорящее дерево.
— Чё ломаешься? —
Дальше события развивались быстро. Перехватив ландскнехта за запястье я, поднимаясь со стула, вывернула ему руку и приложила локтем в основание черепа — спасибо тебе Басмиони за науку.
Одновременно с этим медикус, взлетев со стула, как камень из пращи, припечатал второго кнехта ладонью в солнечное сплетение, отчего тот отлетел, как от удара тараном, грохнулся шагах в пяти от Бергенау и застыл. Остальные трое наемников рванулись в нашем направлении, однако Анхель и сам стоять на месте не собирался — стукнутый им ландскнехт еще был в воздухе, а он уже несся к его товарищам.
Под удар первого он просто поднырнул, впечатался плечом ему в живот, пропустил руку между ног, и, не прекращая движения вперед, выпрямился. Ландскнехт оказался у него на плече. Легкое движение руки, и он растянулся на полу за спиной медикуса.
Второго наемника Анхель встретил пинком ноги в грудь, прогнулся, сделал сальто назад, и тем уклонился от третьего, вылетевшего прямо на пудовый кулак Монса.
Пару секунд все было тихо, но потом второй и третий ландскнехты поднялись с пола и схватились за оружие.
— Прекратить! — вроде бы и не слишком громко произнес появившийся на лестнице мужчина, но наемники замерли на местах, как статуи.
В облике этого человека явно проглядывалась привычка повелевать. В простой, лишенной украшений камизе, без меча и каких-либо регалий, если не считать массивного перстня-печатки на левой руке, он даже для неопытного человека, казалось, кричал всем своим обликом о том, что с ним пререкаться не стоит. Жесткое, словно вырубленное из куска гранита, лицо со светлой бородкой, обрамленное светлыми, почти белыми волосами, стальные глаза, широкие плечи, поджарый мускулистый торс, слегка кривоватые ноги всадника — мужчина-мечта, короче говоря. Не иначе, как тот самый храмовник, про которого упоминал Монс.
— Почему я из-за ваших выходок должен подниматься посреди ночи? — проговорил он неторопливо спускаясь по лестнице. — Возможно, мне нечего делать? Или я сегодня проехал меньше вашего?
— Сэр Готфри, эти люди затеяли с нами драку. — один из ландскнехтов склонился в поклоне.
— Вот как? — рыцарь подошел к наемнику, поглядел на нас, на него, и отвесил ему изрядную оплеуху. — Не сметь мне лгать.
Голос холодный, спокойный, лишенный каких-либо эмоций.
— Бродяга, трактирщик и девчонка напали на пятерых умелых и хорошо вооруженных наемников… И ты считаешь, что я в это поверю?
Интересно… Это как же надо было их запугать, чтобы ландскнехт (!) стерпел удар, пускай даже и от благородного. Крут ты, сэр Готфри.
— Растащите эту падаль по комнатам, и спать. — жестко произнес храмовник, и, не утруждая себя контролем за исполнением приказа, повернулся ко мне и Бергенау. — Теперь вы. Кто использовал в драке заклинание?
— Буллой Папы Бенедикта Второго странствующим медикусам разрешено изучение и использование заклинаний раздела «стальные ладони» без покупки лицензии на магические деяния. — мрачно ответил Анхель.
— Той же буллой любое применение заклятий против священнослужителей, а равно их слуг и лиц их сопровождающих, приравнивается к бунту против Церкви. Согласно постановления Капитула, незнание того, что заклинание применяется против священнослужителя, его слуг, а равно против лиц его сопровождающих, не является смягчающим фактором. — спокойно парировал рыцарь. — Что скажешь умник?
— Наемник слугой не является, это прямо указано в «Богемском зерцале». — Бергенау помрачнел еще сильнее. — Если они сопровождали священнослужителя, то почему я его не видел во время начала драки? Твои люди были не при исполнении своих обязанностей.
Секунду помедлив, сэр Готфри слегка кивнул.
— Ты прав, медикус, у меня нет к тебе претензий, но все же советую не злоупотреблять своим правом на волшбу. — глянув на лежащего у моих ног ландскнехта, рыцарь задумчиво потер подбородок. — Этого ты уложила, красавица?
— Порядочная девушка должна уметь позаботиться о себе, сэр. — я напустила на себя застенчивый вид.
Сэр Готфри кивнул, не мое, мол, дело, развернулся, и ушел к себе.
— Это где же порядочных девушек учат приемам борьбы италийских кондотьеров? — усмехнулся Бергенау, садясь на стул.
— А где им учат медикусов, «просто Анхель»? — нахально ответила я на вопрос вопросом. — В университете?
— Ага. — он разулыбался и тряхнул головой, подтверждая свои слова. — Факультативно. Так что, договорились? Завтра с меня хороший ужин в «Пятой подкове».
— Ну… — я изобразила на лице внутреннюю борьбу. — Хорошо. Как раз все травки разложу и подготовлю.
…тот ее и танцует
Ходят тут всякие, в белом плаще с алым подбоем…
А потом у девушек месячные пропадают!
Дмитрий Орленко, инженер-программист ПривЖД
Сняв мешок с плеча, я некоторое время рассматривала новый колокольчик, появившийся над входом в лавку за время моего отсутствия. Неплохой, прямо скажем, колокольчик, да и закреплен, по всему, на совесть. Это кто ж так порадел за меня, а?
За спиной раздалось негромкое покашливание.
— Простите за самоуправство, фрёкен Клархен, но я заметил, что у вас со входа исчез колокольчик, и позволил себе его заменить.
Так и есть, Асмунд Виртел, отец Гансика. Кто бы еще догадался?
— Спасибо, герр Виртел. — я обернулась к плотнику и одарила его улыбкой. — Право же, не стоило так утруждаться. Сколько я вам должна?