Ведьма на задании
Шрифт:
Я тяжело вздохнула и резким взмахом руки, вскинула его в вертикальное положение, зафиксировав его магией. Тот смекнул, что отлежаться не удастся, и открыл глаза.
— Ты чего сюда пришел, — начала допрос Мира, хмуро разглядывая моего неказистого будущего мужа, впрочем, представив его своим супругом, я тут же решила выкопать где-нибудь венец безбрачия. И с гордостью носить его всю свою жизнь.
— Трактирщик я, Ерипан Веригович, — проблеял тот, косясь на нож.
— А чего пришел.
— Так как же, вы же сегодня у меня отобедать изволили, а за обед не заплатили, вот я сам и пришел.
Мне стало жутко неудобно и я
— Ой не губите, ой пощадите, у меня детишки малые, теща злая, жена бухая.
Мы с Мирой вытаращили глаза.
— Сколько мы вам должны, — попыталась вклиниться я.
Это подействовало, трактирщик тут же перестал рвать на себе рубашку и занялся подсчетами.
— Три сонеты серебром и пять медью.
Я сбегала наверх и взяла нужную сумму из заначки, вернувшись, я сунула деньги все еще сидящему на полу Ерипану, и мы с Мирой быстро выпроводили его за дверь.
— Суженый, значит, — наступала я на Миру.
— Лис, да ты не переживай, ну не сработало, бывает, давай я посуду вымою. А ты спать иди. — Заюлила Мира передо мной. Я мыкнула, но спорить не стала, так как посуду мыть не любила.
— Ладно уж, спокойной ночи, — сказала я и отправилась на верх.
Там меня ждала любимая кровать и луна за открытым настежь окном. Я разделась, одела свою, уже ставшую любимой, короткую шелковую ночнушку, и расчесала еще немного влажные волосы. Уже залезая под одеяло, и закрывая сонные глаза, я подумала, что та фигура в зеркале была черной и с крыльями. А может, мне только показалось.
На утро шел дождь, и одна капля умудрилась приземлиться мне прямо на нос. Я сморщилась, забралась поглубже под одеяло. Но поняла, что поспать уже не удастся, и выбралась из под одеяло. Тут же поежилась и пошла закрывать ставни, но закрыла только занавески, так как утренняя прохлада уже не холодила, а немного бодрила. Я оделась и спустилась вниз, найдя Миру, сидящую на кухню и читающую какую-то потрепанную книжку. Книжка была изрядно потрепана и не отличалась толщиной, но глаза и щеки у Миры подозрительно блестели.
— что читаешь, — поинтересовалась я и бухнулась на табуретку, с восторгом разглядывая кучу блинов, которые соседствовали с банкой с ежевичным вареньем. Рядом же стояла и крынка парного молока. Вот за что я люблю Миру, так это за то, что ей не лень встать затемно, сбегать к соседям за молоком и вареньем, да еще и напечь горку симпатичных блинов. Я с восторгом схватила штуки четыре, налила себе молока и, вылив сверху на блины варенья, перебралась со всем этим богатством на не занятое кресло у камина, там я набросилась на еду, честно делясь ею с упавшим с потолка на мое плечо Изей, и разглядывая золотисто оранжевую саламандру, резвящуюся в огне камина.
— Так что читаешь?
— Лис, да не мешай ты, тут такой момент, — отмахнулась подруга, прилипнув к книжке глазами. Я понятливо кивнула и впилась зубами в предпоследний блин, грустно взирая на то, что Изя. Которому надоело ждать подачек, лично прыгнул в варенье на тарелке и начал поедать последний блин. На середине он остановился, грузно лег на спину и принялся облизывать вымазанные в варенье лапки. Но я уже была сыта, а потому сильно не расстроилась, а понесла посуду в ванну — мыть, мстительно мечтая о том, как я утоплю этого прожорливого паука. Но Изя п дороге смылся, видимо что-то понял по моим глазам, ну и ладно. Вымыв посуду, я вернулась на кухню и вновь залезла в кресло с ногами. За окном капал дождь, было пасмурно и хмуро, а здесь у камина было тепло и уютно, да еще и сытно. Саламандре, наконец, надоело гоняться за своим хвостом, и она уснула, положив мордочку на небольшой уголек, прикрыв красные бусинки глаз. Я снова посмотрела на Миру, и начала сползать вниз. Изгибая шею. Чтобы прочитать название столь интересной книги, но не удержалась в кресле и рухнула на пол. Мира отвлеклась, тяжело вздохнула, глядя на виновато карабкающуюся обратно на кресло, меня, и вручила мне книгу, а сама пошла ставить воду для чаю. Я тут же заинтересованно уставилась на обложку. «Кровавая любовь у подсолнухов», прочитала я и тихо отпала.
— Мира, это что?
Мира смущенно загромыхала кастрюлей.
— Какой ужас! Ты ведь это для хохмы читаешь?
— Нет, — возмущенно повернулась она, между прочим, очень интересная вещь, и тебе советую прочесть, — с этими словами она гордо удалилась в ванну за водой.
Я удивленно взглянула ей в след и открыла книгу, надеясь разгадать секрет ее привлекательности. Уже через пять минут я вся рыдала, сочувствуя бедному мужику, которого жена удавила подсолнухом, выращенным из трупа зятя. Рыдала я от смеха, но, к счастью, Мира этого не заметила, списав нервную икоту на приступ сильной жалости. Я отдала ей книгу. Сообщив, что она не стоит моих нервов, что было абсолютной правдой, и села пить вкусный чай, заедая его сухарями, которых стоял у нас целый мешок — Мирнон на днях приволок.
Наконец чай был закончен, и я встала и пошла одевать куртку.
— Ты куда, дождь ведь, простудишься.
— Ничего, не простужусь. Я немного погуляю и вернусь, — сообщила я и вышла на залитый водой двор.
С детства люблю дождь. Я обожаю ходить под струями дождя с непокрытой головой и шлепать босыми ногами по лужам. Это же так здорово, когда все спрятались по домам, а ты одна бродишь по залитой водой дороге, к которой капли прибили легкую пыль, и чувствуешь себя свободной и никому ничем не обязанной. А в душе осень приятное чувство того, что ты нарушила еще один негласный запрет.
Небо хмурилось серыми тучами. А я шагала все дальше и дальше по дороге, пока не пришагала под стены дворца, а точнее ко рву у крепостных стен. Я удивленно огляделась, и заметила двух несчастных грауров, которые стойко несли службу у открытых ворот. Мне стало их искренне жаль, и я сотворила каждому АО воздушному куполу, которые отражали капающую сверху воду. Они удивленно оглянулись, и увидели мокрую меня. Я помахала им рукой и пошла дальше.
— Эй, постой волшебница, — крикнул один из охранников, — Чего мокнешь, иди зайди во дворец, погрейся.
Я удивленно оглянулась. Нет, классная работа у мужиков: стоять и запускать всех проходящих мимо ведьм в замок, а не наоборот. Я подошла ближе к воротам.
— А разве вы не должны охранять вход от таких, как я.
Правый граур весело улыбнулся мне.
— Должны, но на тебя выданы особые указания: впускать всегда, когда ты этого захочешь.
Я вновь подивилась столь странному указу, но внутрь прошла, попав во внутренний двор. Оглядевшись. Я решила зайти во дворец с черного хода, что бы не привлекать еще чье-нибудь внимание, а уж тем более, не желая наткнуться на Рола.