Ведьма по профессии
Шрифт:
— Ваша совесть, — зло пророкотали с другой стороны. — Немедленно откройте дверь.
— Не могу, — ответила я, сохраняя спокойствие.
— Что значит не могу?
Судя по голосу, ректор становился все злее, но что я могла поделать? Даже успокоительных капель через окно выкинуть не могла.
— Вот то и значит — не могу.
— ВЕДЬМА, ДА ТЫ ИЗДЕВАЕШЬСЯ? — Кажется, у кого-то сдавали нервы.
А мне почему-то так хорошо на душе становилось. Вот прямо не знаю, с чего бы.
— А вы попробуйте дверь открыть, — предложила
С той стороны дверь не то что открыть, снести попытались, но, как и мне, она не поддалась.
— Не понял.
— Удивительно, да? Вот и я удивилась. — Отложив записи, я все-таки поднялась из-за стола и подошла к двери, чтобы наконец выразить свои возмущения: — Вместо того, чтобы забрасывать меня записками с угрозами, могли бы послать кого-нибудь за мной и выяснить, что я из дома с самого утра выбраться не могу! А мы тут, между прочим, голодные! У нас продукты закончились!
— Да! — поддакнул кот, видимо, ощутив себя защищенным за дверью.
Но ненадолго. В то же мгновение наш дом затрясся так сильно, что мне пришлось схватиться за шкаф. Стул качнулся, все записи посыпались на пол вместе с перьями. И вот хорошо, что им не требовались чернильницы для заправки, а иначе была бы у меня сейчас синяя лужа на столе и на полу.
Все остальное, словно намертво приклеенное, стояло по своим местам. Я уже знала, что так работают чары, наложенные бабушкой.
— Вы что там делаете?! — крикнула я, прилипнув к шкафу.
— Защиту снимаю, — деловито оповестили меня. — Ее у вас перемкнуло.
— А не из-за ваших ли записок ее перемкнуло?!
Эта мысль пришла ко мне не сама собою, не интуитивно. Всего несколько минут назад я закончила конспект для занятия, на котором как раз собиралась разобрать влияние чужой магии на уже готовое плетение, сколь бы незначительным оно ни было. Так вот, бабушка в своих записях ясно давала понять, что вмешиваться в чужое плетение нельзя, а иначе последствия могут быть непредсказуемыми. Чужое плетение можно только полностью снять.
— Может, и из-за моих, — недовольно ответили мне. — Мы спорить будем или вас вызволять?
Сразу после этой фразы наш дом трястись перестал, позволяя мне наконец-то отлипнуть от шкафа, а коту выбраться из своего укрытия — печки. Более того, дверь спокойно распахнулась, являя мне донельзя благодушного мага, облаченного во все черное. Мне даже улыбнулись ненароком.
— Разрешите пригласить вас на ужин, — вдруг миролюбиво произнес Артимус, так и не переступая через порог.
— Я за! — тут же откликнулся кот и пулей оказался у двери рядом со мной.
А я только поняла, что предстала перед ректором в одной ночной рубашке. И если меня сам этот факт не очень смущал, то от пристального взгляда мужчины я почувствовала себя не в безопасности.
Может, он просто тоже голодный, а?
Дав мне пять минут на то, чтобы привести себя в порядок, Артимус сам так и остался дожидаться меня на улице,
— Там сейчас толпа оголодавших за день студентов и таких же оголодавших преподавателей, — оповестили меня, неспешно следуя по зеленой аллее между домами. — Честно говоря, я на них за целый день уже вдоволь насмотрелся. Хотелось бы немного отдохнуть. Я, кстати, захватил ваше расписание. Как раз изучите в спокойной обстановке.
— Соглашайся! — шепотом настаивал кот, свернувшийся воротником на моей шее. — Наверняка все лучше, чем столовские харчи. Заодно и продуктов купим.
— Ваш фамильяр прав. Лавки работают допоздна.
Несмотря на старания Аристотеля, ректор все его шепотки услышал и теперь смотрел на меня с теплой, чуть хитроватой улыбкой. Под напором двух таких разных взглядов мне пришлось сдаться, но я все равно предпочла бы поесть в столовой. Во-первых, идти недалеко. Во-вторых, денег тратить не надо. А в-третьих, там мы с Артимусом не остались бы наедине.
— Чем занимались сегодня? — поинтересовались у меня как ни в чем не бывало, когда мыпроходили через ворота.
Скрипучую железную створку для меня учтиво открыли и даже вперед пропустили, но возмущений моих это нисколько не умаляло.
— Вы серьезно?
— А почему бы и нет? — улыбнулись мне мягко, предлагая локоть.
Широкий жест я проигнорировала, ответив лишь вздернутой в удивлении бровью.
— Сначала мы пытались выломать дверь, — начала я перечислять наши “успехи”. — Потом пробовали вылезти через окна. Затем старались снять защиту. А перед вашим приходом я села писать планы для будущих занятий.
— И как? Успешно? — в его голосе слышалось настоящее участие.
— На первый учебный день у меня все готово, а на второй набросать темы полностью не успела: вы пришли.
— Какой я, однако, гадкий тип.
— И не говорите, — тут же полностью и безоговорочно согласилась я.
— Если что, это был сарказм, — взглянули на меня недовольно.
— А у меня нет.
И столько счастья было в этих словах, что кот цапнул зубами меня за ухо, за что и получил по носу. А чего он кусается? Или в этом мире и свободы слова тоже нет? Если так, то делать здесь мне точно нечего!
— А хотите узнать, как я провел день? — Благодушие вновь вернулось к мужчине.
Посмотрев на него с подозрением, я ответила честно и коротко:
— Мне неинтересно.
— Мне тоже, — не растерялся этот ухмыляющийся гад, — но я все равно расскажу. Итак, я встал с первыми рассветными лучами.
— Оу, какое важное событие! — Моя язвительность так и порывалась в бой.
— Не язвите, — попросили меня миролюбиво. — Момент своих сборов, пожалуй, пропущу, будильник вы и сами слышали и записку получили. А вот потом я без вас встречал учеников.