Шрифт:
Часть первая
НЕПРИСТОЙНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
ГЛАВА 1
— Диплом с отличием за блестящее окончание факультета иллюзий вручается Оливии Ройс!
Я радостно встрепенулась, когда услышала свое имя. Неспешно поднялась с кресла, пытаясь скрыть восторженное нетерпение, от которого хотелось прыгать и хлопать в ладоши.
Наконец-то! Наконец-то позади долгие шесть лет обучения в Рочерской академии магических наук! Позади нудные многочасовые лекции и продолжительные
Будущее представлялось мне исключительно в светлых тонах. Да, родители не возражали против моего поступления в академию, но достаточно ясно выразились, что я должна рассчитывать только на себя. И я не была на них в обиде.
Мой отец, преуспевающий торговец тканями и владелец десятка известных в столице ателье по пошиву нарядов Лукас Ройс, добился всего сам. Мать воспитывала его одна, жили они в полнейшей нищете, и с самого раннего детства отец брался за любую подработку. Восьмилетним мальчишкой ему повезло устроиться в крохотную портняжную лавку. Естественно, в столь раннем возрасте ему никто не доверил иголку и ножницы. Сначала он подметал, исполнял мелкие поручения, асам жадно впитывал драгоценные крохи знаний. Смышленого паренька с острым взглядом и твердой рукой быстро заметили. Он принялся помогать в раскройке ткани, советовал подбор цветов. И уже к десяти годам дорос до самостоятельного исполнения заказов. Еще через пару лет перешел в лавку покрупнее. И свое совершеннолетие отметил как владелец собственной.
Женился отец поздно, только в сорок. К этому времени его мать уже умерла, в последние годы жизни не зная отказа ни малейшим своим прихотям. Кстати, жену отец выбрал себе тоже из бедной семьи, хотя к тому моменту породниться с ним были не прочь и представители аристократии. Уж больно приличное состояние сколотил он, а не секрет, что члены знатных родов частенько отличаются пристрастием к неумеренным тратам, поэтому чаще всего в долгах как в шелках. К тому моменту придворные дамы занимали очередь, лишь бы успеть сшить платье к очередному балу в каком-нибудь его ателье.
Как бы то ни было, но отец был непреклонен в своем решении. Отверг немало выгодных партий и, к удивлению многих, выбрал себе жену из многодетной семьи одного из своих работников. Моей матери, Адрии Урс, было всего семнадцать, когда отец новел ее к алтарю Верховной Богини. Не прошло и года, как родился Деррен. А затем с минимальными перерывами появились на свет еще два сына и последней — дочь, то бишь я. Но после моего рождения дети в нашей семье больше не появлялись. Слишком тяжелыми оказались четвертые роды, когда матушка лишь каким-то чудом не погибла от обширного кровотечения.
Несмотря на то что деньги в семье водились, и немалые, отец нас никогда не баловал сверх меры. Мои братья, Деррен, Патрик и Трей, пошли по стопам отца, вступив в семейный бизнес. В настоящий момент они жили в разных городах, где помогали отцу с закупками редких и ценных тканей, кружев и прочего, так необходимого для создания самых изысканных и роскошных нарядов. Но несколько раз в год обязательно приезжали домой, дабы отметить семейные праздники в тесном кругу.
Поскольку я была младшим ребенком, к тому же девочкой, отец относился ко мне мягче, чем к моим братьям. Было очевидно, что помогать ему с развитием дела я не смогу. К тому же с раннего детства я демонстрировала определенные колдовские способности. Увы, мой дар нельзя было назвать выдающимся или смертельно опасным. Я не умела исцелять, стихийная магия была мне тоже неподвластна. Но я с легкостью создавала всевозможные обманки. Открылось это случайно — при праздновании пятидесятипятилетнего юбилея отца. Мне уже исполнилось десять. Естественно, вся семья была в сборе. За столом присутствовали и многочисленные компаньоны отца. Шумное застолье с длинными витиеватыми тостами за здравие виновника торжества быстро мне наскучило. Я принялась украдкой толкаться с Треем, сидевшим рядом. И, расшалившись, случайно столкнула со стола дорогую вазу из старинного фарфора.
Меня тут же вывели из-за стола и отправили в спальню. Так сказать, посидеть в одиночестве и подумать о своем недостойном поведении. В комнате мне быстро наскучило, и я украдкой вернулась, при этом почему-то абсолютно уверенная, что меня никто не заметит.
Так все и получилось. Я вновь сидела на своем месте, правда, на сей раз не дергала Трея. И вообще старалась вести себя тише воды ниже травы, опасаясь привлечь к себе чье-либо внимание. Правда, меня немного смущало, что один из гостей отца, высокий темноволосый и зеленоглазый мужчина лет тридцати, то и дело косился на меня с изумлением. Он и выдал меня. Когда в обеденный зал внесли огромный торт — настоящее произведение кулинарного искусства, я мысленно взвыла от восторга. Но в этот момент он встал. Прокашлялся и с любезной улыбкой осведомился у отца, знает ли тот, что его дочь — маг иллюзий.
После этого мое присутствие было раскрыто. Меня вновь выдворили прочь, но на сей раз заперли в комнате. А поздно вечером, когда гости разошлись, отец пришел ко мне. Тяжело вздохнул и сказал, что господин Дэниель Горьен, а именно так звали незнакомца с колючими цепкими глазами изумрудного цвета, заявил, будто у меня неплохие задатки для того, чтобы стать прекрасным специалистом в иллюзорных чарах, раз уже сейчас я демонстрирую такие умения. Более того, господин Дэниель является одним из основных кураторов Рочерской академии магических наук. И он будет рад взять меня под свое покровительство, если вдруг я захочу развивать свой дар.
Мне было всего десять. Я забыла про этот разговор уже на следующий день, вернувшись к обычным детским проказам и шалостям. Правда, через год вновь встретилась с господином Дэниелем — на праздновании очередного дня рождения отца. Это торжество обошлось без неприятных происшествий, но все время я то и дело чувствовала на себе изучающий взгляд темноволосого мага. И наши встречи так и продолжались раз в год до шестидесятилетнего юбилея отца.
Как несложно подсчитать, мне тогда исполнилось пятнадцать. Домашнее обучение математике, истории, географии и прочим наукам подходило к концу. Мой отец был приверженцем старых традиций и считал, что главное для девушки — выгодное замужество, тогда как хорошее образование — пустая блажь. Я знала, что он уже подыскивает мне партию среди сыновей своих компаньонов и торговых партнеров. И даже не думала протестовать, свято веря, что отец дурного не посоветует.
На этом торжестве господин Дэниель не сводил с меня глаз. Не выдержав столь пристального внимания, которое опасно подобралось к грани откровенного неприличия, я украдкой сотворила обманку. Огромная серая крыса, видимая только привязчивому магу, неожиданно прыгнула ему на колени из-под белоснежной скатерти и в предвкушении ощерила гигантские клыки.
Я ожидала, что Дэниель после этого возопит нечеловеческим голосом и вспрыгнет на стул. Словом, рассчитывала сбить с него спесь. А то что это такое — глазеет и глазеет. Как будто не понимает, что у меня кусок в горло не лезет от столь неприкрытого интереса.
Но господин Дэниель умудрился меня удивить. Он спокойно взглянул на мое творение, холодно усмехнулся — и щелкнул крысу по носу, заставив морок развеяться. А я в тот же миг едва не вскрикнула, ощутив легкий удар уже по своему носу.
В тот вечер маг ушел из нашего дома последним. Он долго беседовал о чем-то с моим отцом за закрытыми дверьми. И я изнывала от любопытства, догадываясь, что речь идет обо мне.
Перед сном отец по обыкновению заглянул ко мне. Однако пожеланием спокойной ночи он не ограничился. Вместо этого он присел на краешек кровати и завел со мной разговор. Наверное, это была первая беседа по душам, когда он обращался ко мне как к взрослой, а не как к ребенку.