Ведьма внутри меня
Шрифт:
С той стороны озера раздался звон, будто где-то ударили в колокол. Лодка у причала стояла одна, моя очередь оказалась последней. Первым к центру озера поплыла та кругленькая рыжеволосая девчушка и её дознаватель.
– Дитера Огю приворожила сына барона Октана. Брак наследника уже был сговорён, но он вдруг начал рассказывать о неземной любви к простой девушке, просил у отца позволения разорвать помолвку со знатной невестой и обвенчаться с любезной его сердцу девицей. Когда ему отказали, потребовали одуматься, он напал на отца – проник ночью в спальню и задушил подушкой. Поняли не сразу, лишь когда, не дав трауру
Не знаю, зачем он мне всё это рассказал. Хотел оправдаться? Бессмысленное занятие. Меня ждала та же судьба, что и Дитеру, и я не желала понимать справедливость обвинений и строгость закона. Я сочувствовала только ей, сказочка про «богатые тоже плачут» оставила меня равнодушной – я поверила ей в той же мере, как Дэбрэ верил тому, что я ему говорила.
Раздался ещё один удар колокола, и лодка с Дитерой остановилась на середине озера. Какое-то время ничего не происходило, а затем дознаватель, преодолев немалое сопротивление, вытолкнул девушку из лодки.
Её белая рубашка загорелась, как только тело коснулось воды. Я думала, её утопят – но увидела лишь огненную вспышку и белый дым, пошедший над водой. Дознаватель за конец цепи вытащил из воды пустые кандалы – ни следа девушки не осталось.
Я стояла неподвижно, будто меня ударили мешком по голове. Смотрела туда, где совсем недавно стояла уже возвращающаяся в нашем направлении лодка. От Дитеры не осталось даже дыма, вообще ничего.
Со второй женщиной случилось то же самое. От неё тоже ни следа не осталось.
– Они ведьмы, Майри, – сказал Дэбрэ, когда лодка вернулась на пристань уже по мою душу. – А вот кто вы, твердящая о своей невиновности, мы совсем скоро узнаем.
Я смотрела в воду, когда мы плыли – видела стайки рыб, водоросли, каменную кладку и полуразрушенные стены, мозаику на полу гигантского затопленного сооружения. Не всё получалось рассмотреть, но, несомненно, это создали люди. Один элемент мозаики показался мне знакомым – часть единственной известной мне пентаграммы выглядела именно так. Я не смогла рассмотреть лучше – Дэбрэ дёрнул цепь, иначе, наверное, я бы выпала в воду, нарушив их церемонии.
Когда лодка достигла центра озера, Дэбрэ прекратил грести и бросил якорь, иначе бы мы и дальше двигались по инерции.
Отсюда уже получалось рассмотреть собравшихся ради моей казни людей. Богатый навес в центре, несомненно, предназначался королевской семье и придворным, выделялся ещё и особой яркостью и пышностью нарядов собравшихся лиц. Люди попроще толпились вокруг, кто-то из-за недостатка места стоял чуть ли не в воде. Тут были и дети, и старики, и мужчины, и женщины.
Я слышала голос, но не понимала слов – видимо, рассказывали о преступлениях Майри. Рассказ длился и длился, затем голос замолк. Я ждала удара колокола. Поторапливала его. Да, я надеялась, что чудо, как и в бочке со святой водой, меня вновь спасёт, и я избегну участи предшественниц. И одновременно напоминала себе, что смерть – это приключение, и сомневаться в наличии души, а значит, и следующей жизни у меня нет причин. А колокол всё молчал.
И я наконец увидела почему – какую-то девушку, на коленях стоящую у кресел королевской четы, подняли на ноги и увели. За меня просили? Я не знала, кто она, та просительница, но на глазах выступили слёзы. На миг ко мне вернулась надежда, что ещё можно спастись, что остановят казнь, что ни белого огня, ни дыма не будет, я вспомнила, что добрых людей больше, чем злых…
В тот миг, когда колокол зазвучал, Дэбрэ вытолкнул меня с лодки.
Глава 8. Колыбель жизни
Вода в источнике оказалась необыкновенной прозрачности, я и подумать не могла, что тут так глубоко. Этот дурак – а как его иначе назвать? – выпустил из рук цепь-поводок, и я, отяжелённая кандалами, с цепями, не позволяющими с толком использовать ни руки, ни ноги, отправилась в последний путь – ко дну. Не камнем вниз, но похоже.
Барахталась, как могла, старалась задержать погружение, ещё сильней старалась не паниковать. Кляп во рту не давал вдохнуть – хотя чем в воде дышать, если жабрами природа не одарила? Похоже, несчастье помогло, и именно из-за кляпа я сразу не захлебнулась. Задержала дыхание, как могла била по воде ногами-руками, смотрела наверх. Солнце стояло в зените, поверхность озера превратилась в огромный светящийся круг, единственное тёмное – силуэт лодки, и он всё отдалялся.
Я хотела бы это нарисовать. Именно с этого ракурса. Невероятная красота, совершенная. Мне повезло это увидеть, буду думать именно так, а о прочем – не надо.
Сияющий круг разбился – с лодки в воду бросился человек во всём чёрном.
Даже в сапогах. Нет, ну что же Дэбрэ за идиот! Он же так тоже утонет.
Не утонул. Плавал он хорошо. Добрался до меня ровно в тот миг, когда мои ноги коснулись камней – скользких и ещё более холодных, чем вода здесь, у дна.
Не смотрел он фильмов ни про спасателей, ни про выживание в дикой природе, но – не такой уж и дурак – приплыл сюда с верёвкой. Я пыталась за него ухватиться, пока он меня ею окручивал. Воздуха становилось всё меньше, отчаяния и страха больше. А потом он уплыл – и я смотрела на него, исчезающего в свету, и ненавидела так сильно, так бесконечно за то, что он меня здесь – в этом холоде, темноте, на самом дне – бросил.
Надежда боролась с отчаянием, ненависть с благодарностью: не бросил же. Ведь не бросил?
Он вытянул меня из воды, когда уже всё, воздух кончился. Я лежала на полу лодки, лёгкие горели огнём, тело трясло от холода. Он поцарапал меня, вырывая изо рта кляп, и на ладони, когда я протёрла рот, остались розовые разводы. Живот и бока, даже ноги болели – вытаскивая меня через край лодки, он не церемонился. Дышать удавалось с трудом. Я закрыла глаза. Лицо и так было мокрым, так что моих слёз никто не смог бы заметить.
Смешной человек. Всё пытался поправить мою задравшуюся до коленей рубашку. Всё тянул и тянул за неё, а затем выругался негромко. Что он там прошипел себе под нос, я так и не поняла. Дэбрэ принялся сдирать с себя сюртук, накрыл мои ноги им – холодным, тяжёлым, мокрым насквозь. Нашёл, о чём позаботиться.
– Снимите эти чёртовы цепи. – У меня голос хрипел, будто я криком горло сорвала.
– У меня нет тут ключей…
О, так значит, когда будут ключи, он отпустит меня? Аллилуйя!