Ведьма. Истоки
Шрифт:
– На данный момент уже ни в чем.
– В чем же она была изначально?
– Это сугубо личные вопросы, и отвечать на них я не планирую.
– Майор Волхов принимал непосредственное участие в конфликте?
– Нет, – ответила без запинки.
Если подумать, то правда же. В самом конфликте он не замешан, на берегу присутствовал как частное лицо, а Бувье убил в качестве самообороны.
– Вы передавали майору Волхову артефакт под названием Чаша Первого?
– Нет.
– Данный артефакт на данный момент у вас?
– Нет.
– Где
– Где-то на дне реки.
– Вы можете указать конкретное место?
– Нет. И никто не сможет. Чаша больше недоступна навсегда.
– Это произошло в результате ваших действий?
– Да.
– С какой целью вы сделали Чашу недоступной для призыва?
Он знает? В смысле о том, что ее нельзя было найти, а только призвать. Откуда? Спрашивать вслух, конечно, не стала.
– Сделать недоступной и было целью.
– Почему?
– Я посчитала это правильным. Слишком много силы, слишком сильное искушение.
– А вы, стало быть, искушения не испытали?
Да как-то не успела, слишком уж все быстро происходило.
– Не припоминаю. Очень насыщенная ночь тогда выдалась, знаете ли.
Следующий час, а то и больше, Александров, что называется, “водил меня кругами”. Задавал практически одни и те же вопросы с вариациями. В животе уже громко урчало, голова трещала, во рту пересохло, да и в туалет смотаться не помешало бы. Я уже готова была заявить о всех своих потребностях и просить прекратить это переливание из пустого в порожнее, как по мне, как подполковник свернул разговор сам. Просто засунул бумаги обратно в папку и поднялся.
– Мы закончили на сегодня, госпожа Казанцева.
Я не стала скрывать своего облегчения и шагнула к двери, забыв, что она заперта. Александров подошел, взялся за ручку, и вот тут я уловила некую волну. Магия. Совсем слабенькая, стояла бы я чуть дальше и не почуяла бы.
Я уже шагнула в коридор, как мне в спину прилетел вопрос:
– Вам известно местонахождение майора Волхова в данный момент?
Я обернулась, удивляясь по-настоящему и встревожившись.
– Он пропал?
– Он… в отпуске, – нарочно выдержав паузу в пару секунд, ответил новый шеф отдела. – И разве не странно, что он проводит его не с вами?
Еще как странно, пусть и не то совсем, о чем ты говоришь, подумалось мне, но вслух сказала только:
– Для майора Волхова? Нисколько.
Получив обратно верхнюю одежду и телефон, я его сразу включила, пронаблюдала, как несколько раз дернулось изображение на экране, и проверила сообщения о пропущенных. Один от мамы, Егор не объявился и перезвонить не пытался.
– О чем пытали? – спросил сразу Данила, усадив меня в машину.
– Обо всем понемногу.
– Конкретизируй.
– О моих беспорядочных связях с тобой и Волховым, – ведьмак насмешливо фыркнул, буркнув под нос “василек – демон разврата”, – о моих мотивациях помочь в сокращении и без того малой популяции чудей, о Чаше и ее нынешнем местонахождении.
– Что рассказала?
– Правду
– И про сестру рассказала? – насторожился Лукин.
– Нет. Подпол прямых вопросов о ней не задавал, а я не думаю, что стоит тут проявлять инициативу. Только сказала, что конфликт исчерпан, вот и все.
– Верно, василек, хотя хрен они тебе поверят, конечно. Но чем дольше Ленка не попадет в поле их зрения, тем лучше. А то возьмут и ее в оборот, как тебя майор хитрожопый. И это в лучшем случае.
– Вот, кстати, походу они Волхова потеряли. Точнее, он сам потерялся.
– Если бы я заполучил Чашу, то тоже потерялся бы, – тихо буркнул ведьмак, выруливая с парковки, а я развернулась к нему.
Что, блин?!
– Алле! Ты о чем? – потребовала ответа. – Я же сказала, что Чаша на дне, и никому больше не достанется.
– Угу, василек, сказала, – ответил Лукин “ври больше” тоном и нарочито безразлично пожал плечами.
– А ты, стало быть, не поверил?
– Тебе не все ли равно, поверил или нет?
– Нет, не все равно. Мы же… – друзья? Ну, как бы не совсем.
Должны доверять друг другу? В нашем случае, скорее уж вынуждены, тоже не айс. Тогда уж – играем за одну команду. Пока. Опять же какая-то ненадежная почва для настоящего доверия.
– Мы же – ага-ага, – фыркнул Данила.
– Я сказала тебе правду о Чаше! – возмутилась я.
– А чего же тогда такая кислая ходишь эти две недели? И лицо такое “не подходи ближе – убью”. – Он резко крутанул рулем, перестраиваясь.
– У меня сестра не пойми где и что с ней, какой мне, по-твоему, ходить?
– То есть это не потому, что ты сдуру отдала Чашу Волхову, а он с ней потерялся, кинув тебя, ту самую, у кого к нему чувства какие-то?
Чего? Это что еще за фантазии? И после этого мы, женщины, странные и надумываем себе черте что?
– Вовсе нет! И нормальное у меня лицо, это ты сам ходишь весь такой “ты меня недостойна, жалкая недоучка и заурядная страшилка провинциальная”!
– Й-а-а-а? – теперь уж возмутился он, причем явно уже без театральщины. – Ты совсем что ли?
– Не совсем. Еще и репрессии всякие придумал типа скалолазания и верховой езды. Мало же мне и так достается каждый день.
– Какие репрессии, балда? На чем ты собираешься добираться по лесам и болотам весной за своей силой? На своих двоих пару сотен кэмэ? Думаешь, тебе туда асфальт положили или хоть гравийку отсыпали? Тропинки туристические натоптали? Я вот, в отличии от некоторых, томно вздыхающих по утраченной любви унылых барышен, изучил всю доступную инфу о местности, по которой нами придется топать, и, исходя из этого же, решил, что нам стоит подготовиться к ползанию по скалам и горам и научиться не только ездить верхом, но и седлать, навьючивать и все такое прочее. Потому как тащить на своем горбу все необходимое в дальнем походе тоже желания не имею.