Ведьма
Шрифт:
— Навигаторы — мозг Скэнов. Это сказал первый предок. Моему сыну, Поработителю, это известно. — Казалось, что Лорсо стал ниже ростом. Слезы Нефрита ласковым тоном продолжила: — Поработителю приказали. Поработитель может подать в отставку. Такое случалось, в этом нет ничего позорного.
— Тогда я пойду в отставку. Навигаторы меня обманули. Поработитель сражается. Прочие болтают. Спасибо, мать. Ты мне указала путь. Спасибо. — У Лорсо сдавило горло.
— Не принимай поспешных решений, — сказала Слезы Нефрита, взяв Лорсо под руку. Она повернула его лицом к заливу, где, освещенные солнцем, грациозно покачивались акульи челны. —
Лорсо открыл рот, чтобы что-то сказать, но его остановил взгляд Слез Нефрита. Старуха подтолкнула его по направлению к заливу. Лорсо ушел, опустив голову и шаркая ногами.
Домел подождал, пока Лорсо не отошел достаточно далеко.
— Это очень рискованно. Мы пытаемся вытащить кита, пользуясь снастями для ловли окуней. Я знаю, что дым размягчает мозг, заставляет воспринимать твои слова как собственные мысли, но каждый раз я боюсь, что когда-нибудь это может не сработать.
Слезы Нефрита осторожно опорожнила котел, тщательно растирая крошечной ступней остатки варева.
— Ты бы лучше больше беспокоился о другом — когда-нибудь станет известно, что мы работаем с тобой вместе. Племени не понравится, что мы манипулируем им. А что касается этого плана — он надежен. Там, где речь идет о славе Скэнов, не может быть большого риска. Лорсо поступит именно так, как я пожелаю.
— Ты, старая, всех нас держишь в руках, не так ли? Ты когда-нибудь слышала о культе Медведя у северных Ква? Они украшают стены своих ритуальных домов черепами медведей. Некоторые даже держат медведей как духовных наставников. Они как домашние животные. Живут в доме и так далее. Огромные гризли. Я знал одного такого человека. Его медведь ни на шаг не отходил от него, выполнял все его команды. Но однажды медведь убил своего хозяина. Съел его голову и удрал. Ква берут медвежьи головы, медведь взял голову Ква. Они были так напуганы, что переселились всей деревней в другое место. Мы их застали прежде, чем они смогли подготовить оборону. Этот набег дал нам сорок рабов.
Слезы Нефрита безразлично фыркнула.
Домел еще не вернулся в форт, а Лорсо уже вышел из залива. Направляя лодку вдоль побережья, он наблюдал за стариком и улыбался, невзирая на легкое головокружение. Он был уверен, что дым Слез Нефрита каким-то образом был с этим связан. Она явно использовала дым, чтобы унять его злость. Она была очень мудрой.
И Домел, и Слезы Нефрита считали себя весьма искушенными интриганами. Но они забыли о силе любви. Лорсо громко рассмеялся. Казалось, его смех наполняет парус и становится частью ветра. Два дня, сказала Слезы Нефрита. Это означало три ночи.
Для человека с опытом Лорсо причалить и скрытно подойти к хижине Джалиты было не труднее, чем прогуляться в звездную ночь.
Она ждала его, белея в ночи. Переступая через порог, он поразился этому совершенству образа их любви — этим потаенным формам, скрытым от посторонних глаз, почти не различимым их собственными глазами. Им принадлежала любовь в ночи — чувство, не допускающее света, но расплавлявшее без огня. Их время отмеряли звезды, беседа ограничивалась жаркими вскриками страсти.
Однако сегодня протянутые руки Джалиты удерживали его на расстоянии. Она зарыдала. Лорсо так резко отступил, что его подвела хромая нога, и он неуклюже оступился. Он подошел к сидевшей на краю кровати Джалите и обнял ее колени, но она снова удержала его.
— Как ты мог это сделать? Я думала, что ты меня любишь. Ты говорил, что любишь. Ты лгал мне!
— Лгал? Я? Когда? Конечно, я люблю тебя.
— Ты говоришь просто так, чтобы получить, что хочешь. Ты себя так же вел сегодня со Слезами Нефрита, да? Ты думаешь только о себе!
Совершенно сбитый с толку, Лорсо присел на корточки.
— Что она сказала?
— Она сказала, что ты больше не будешь Поработителем.
— Чтобы мы могли быть вместе, Джалита. Чтобы мне не нужно было отправляться на Мать Рек. Чтобы на время штормов я мог быть вместе с тобой.
— И что случится со мной? Когда ты попросишь меня у Слез Нефрита, Навигаторы отдадут меня простому воину? Или даже капитану акульего челна? Слезы Нефрита говорит, что Навигаторы решают, кому достается рабыня для постели, лишь бы этот человек внес плату за рабыню. Ни у одного капитана нет достаточно мехов, нефрита или золота, чтобы заплатить за меня. Поработитель мог бы владеть мной бесплатно, ведь он встречается с Навигаторами. Но ты меня не хочешь!
— Хочу. И ты это знаешь. — Он двинулся вперед. Тихо взвизгнув, она перекатилась на другую сторону кровати.
— Меня хочешь ты, а не Поработитель. Я люблю только Поработителя!
В душе Лорсо, подобно волне, гонимой северным ветром, бушевали и разбивались о его «я» ярость, сила, гордость. Он вскочил, готовый зареветь, но превозмог это желание, вложив все свои чувства в хриплый шепот, обжигавший его горло:
— Что бы ты ни хотела, что бы тебе ни было нужно, я тот, кто тебе это даст. Любой, кто скажет иначе, кто скажет, что дотронется до тебя, погибнет. Если ты любишь Поработителя, иди ко мне!
Ее расплывчатый белый силуэт зашевелился. Кожаные ремни кровати вздохнули. Как и Джалита, приглашая Лорсо в свои объятия.
Глава 18
Найонский капитан выбрался на берег из небольшой гребной лодки с осторожностью оленя, пришедшего на водопой. И эта настороженность была нелишней. Вокруг него затаились хищники. И первые среди них — пловцы Скэны, готовые отрезать ему путь к отступлению морем. Слезы Нефрита и Домел ждали у разложенного на берегу небольшого костра. Домел с непокрытой головой сидел нарочито спокойно, обняв колени, на бревне у самого огня. Позади него на подобающем ее сану кресле расположилась Слезы Нефрита. Она была в темном платье, сшитом из какой-то блестящей материи, переливающейся в свете костра. Ее лицо скрывала низко надвинутая широкополая шляпа с темной вуалью, а руки прятались в складках широких рукавов.
Найон был одет как для боя. Его одеяние из вареной кожи сплошь покрывали блестящие узоры. На груди был нарисован свирепый демон с клыкастой пастью, державший в каждой из своих когтистых рук по кричащему воину. К внутренней стороне кожаного одеяния были искусно пришиты стебли бамбука, прикрытые тонкими стальными пластинами. Эти доспехи хорошо защищали, но очень стесняли движения. На левом боку капитана в разукрашенных ножнах висели два меча — длинный и короткий. На голове у него красовался позолоченный шлем в виде кричащего петуха. Распростертые петушиные крылья были из настоящих перьев, а хвостовые перья — из стали и соединялись со шлемом стальными кольцами. Свисавшие хвостовые перья петуха прикрывали шею капитана.