Ведьма
Шрифт:
– Иными словами, "эмоциональному сближению"?
– ухмыльнулся Серега. Вот ты и попалась, голубушка! Ревнуешь ты, ревнуешь! Я тебя расколол! Все Кису расскажу!
– Не вздумай, поганец!
– Настучу, заложу, - пропел Серега, уворачиваясь от запущенной в него чашки, к счастью, пустой.
– Великолепная Александра, невозмутимая королева - ревнует! Ура!
– Дурак. Больше кофе не дам.
– Дай. Я пошутил, - сделал Серега серьезную мину.
– Не дам. Врешь.
– Чессна слово, пошутил.
–
– Согласен, на все согласен, даже друга родного готов продать! За чашку твоего кофе: у меня кофейный синдром!
– Держи свой кофе, продажная душа...
Прощаясь, Александра не удержалась и, заглядывая в лукавые Серегины глаза, переспросила: "Не скажешь? Обещаешь?"
Серега расхохотался и съехал по широким деревянным перилам. "Так и быть!" - прокричал он откуда-то снизу.
– "Только теперь тебя шантажировать буду! Бархатным кофе!"
***
В жизни заложника есть, пожалуй, своя прелесть: никто не предлагает помыть посуду или вынести мусорное ведро. Наоборот, приглашают к уже накрытому столу, просят присаживаться и уговаривают не делать лишних телодвижений.
Кис позавтракал в компании Майи и Вениамина, которые были странно молчаливы. Лица их были то ли мрачны, то ли просто сосредоточены.
Аль не выспались? Чем, интересно, ночью занимались, кроме разговоров? Кто и куда на машине ездил?
Ясно одно: Вениамин теперь полностью в курсе происшедшего. И, возможно, куда более полно, чем Кис. Впрочем, если он ее сообщник, то он в курсе уже давно...
– Надеюсь, вы хорошо спали?
– поинтересовался Кис.
– А вам-то что?
– хмуро спросила его Майя.
– Не грубите старшим, девушка. Если спали хорошо, - то успокоились. Если успокоились, - то в состоянии соображать нормально. А если в состоянии соображать нормально, - то очень быстро поймете, что свою функцию заложника я уже выполнил: вывел вас с телевидения и помог вам скрыться. Счет за услугу, так и быть, я вам выставлять не буду, - чего уж там, прогулялся в свое удовольствие под дулом пистолета, - но предпочел бы откланяться незамедлительно. Был очень рад познакомиться, спасибо за гостеприимство.
– Это все?
– хмыкнула Майя.
Кис кивнул. Вениамин невозмутимо убирал посуду со стола.
Выбраться с этой дачи было, на самом деле, более, чем просто. Снять наручники запасным ключом, одним движением отобрать у этой шмакодявки пистолет, а хромоногий Веня вряд ли мог представлять для него угрозу. Но именно потому, что Алексей знал, что он может это сделать в любой момент, он не торопился, позволяя любопытству диктовать его поведение.
– Тогда слушайте, - прищурила глаза Майя.
– Теперь я знаю, зачем вы мне нужны. Я с вами поступлю классически, как поступают с заложниками: попрошу за вас выкуп!
– У кого?
– изумился Кис.
– У вашей подруги Касьяновой.
–
– Ну что вы, наоборот, - любезно откликнулась Майя, - я, как положено жене богатого мужа, занимаюсь благотворительностью. И намерена исключительно поправить финансовое положение вашей подруги.
– Да оно у нее и так вполне...
– Кис никак не мог понять, куда метит эта чертова девчонка, у которой даже глаза заполыхали зеленым огнем от удовольствия.
– И каким же образом?
– Благодаря мне она заработает бешеные гонорары! Потому что она будет писать серию статей об этом убийстве! Редакционное расследование!
– Если вы не в курсе, Александра криминальной хроникой не занимается.
– Так займется, - пожала плечиком Майя.
– Вы, кажется, забыли, что это в качестве выкупа за вашу драгоценную особу! Или она вами не дорожит? ехидно добавила она.
– Вот как?
– уселся поудобнее Кис.
– А под угрозой чего? Вы меня убьете и в лесу закопаете? Ухо отрежете и ей пошлете, чтобы веселее репортажи писались?
– Вполне возможно...
– Или вы меня запрете в этом доме до конца моих дней?
– Тоже вариант.
Майя откинулась на спинку венского стула и весело, с вызовом, смотрела на Алексея.
– Есть и другие?
– догадался Кис.
– Есть.
– Например?
– Я вас соблазню. И уведу у Касьяновой, - вид у Майи был крайне довольный: видать, эта мысль ей очень нравилась.
– Типично женский ход, ничего не скажешь... А вам зачем?
– Как зачем? Чтоб веселее репортажи писались, как вы выразились!
– Ага... И вы, значит, собираетесь вот так прямо Александре и заявить: пиши статьи, а не то твоего мужика уведу?
– Пока не знаю, прямо я ей скажу или криво... Но я найду, как, не беспокойтесь!
– Слушайте, Майя, а как насчет убиенного супруга? Вы вчера так рыдали, а сегодня готовы соблазнять незнакомых мужчин... Не слишком ли резво? Вам следовало бы подольше поиграть роль неутешной вдовы.
– Чтоб вы знали, я никогда не играю роли. Вчера мне было больно из-за смерти Марка, и я плакала. Сегодня у меня у меня другое настроение и другие заботы: мне надо себя из беды выручать. Поверьте, это достаточно захватывающее занятие, чтобы отвлечься от грустных мыслей.
– Себя, любимую?
– Именно. Я никого и никогда не любила так, как себя. И Марк это знал. Он принимал меня такой, как есть, и мою любовь в том объеме, в котором я могла ему дать.
– Это то, что вчера, на мой вопрос, любите ли вы вашего мужа, вы охарактеризовали словом "очень"?
– У каждого свои мерки.
– С этим трудно спорить... Вернемся к вашему "выкупу". Каким же образом, по-вашему, Александра будет вести "журналистское расследование"? Где она возьмет материал?