Ведьма
Шрифт:
Майя уселась на пол, скрестив ноги, и подперла рукой подбородок, поставив локоть на колено. Весь ее вид выражал скептическое недоверие: она решительно не желала принять мысль, что прокололась.
– Ну-ну, продолжай, пожалуйста, очень интересно послушать...
– с иронией проговорила она.
– Марк был ревнив. Ты его не любила. Тебя устраивало богатство, но не устраивал супруг. Ты решила избавиться от Марка, - и разработала целый сценарий. В принципе, блестящий, браво! Ты ловко создала видимость "журналистского расследования"... Нет, я неправильно выразился: ты его действительно затеяла, почти всерьез. Но только вовсе не с целью защитить бедных малюток от борделей и наркотиков, нет! На самом деле твое "расследование" должно было послужить превосходным прикрытием в задуманном убийстве... Ты хотела убедить всех, что тебя подставила мафия, но в реальности - это ты подставила мафию! Риск? Разумеется, риск
– Не пойму, ты решил переквалифицироваться в психоаналитики? дернулась Майя, скорчив гримасу.
– Поздновато менять профессию за пять минут до смерти! Давай ближе к делу!
– Эк ты нетерпелива, - усмехнулся Кис.
– Или тебе твой портрет не люб? Он, между прочим, к делу имеет самое прямое отношение. Речь шла о практичности, о ясной трезвости, с которой ты все продумала заранее, включая свой имидж взбалмошной и чересчур непосредственной девицы, у которой невзначай случилась истерика при виде убитого супруга... Паспорт выкрала, наверняка, ты. Но стрелял, я думаю, Веня. Ты стреляешь плоховато, - хотя, подозреваю, куда лучше, чем ты пыталась мне это продемонстрировать, когда повесила самодельную мишень на забор. К тому же кандидатура Вени замечательно подходит: во-первых, он охотник, с оружием обращаться умеет, а во-вторых... Послушай, я бы предпочел говорить одетым!
– А мне ты и так нравишься. Давай "во-вторых".
– Сначала брюки.
– Это шантаж?
– У тебя есть сомнения?
– А если я тебя прямо сейчас застрелю?
– Тогда не узнаешь, что было "во-вторых". А ты ведь хочешь узнать, правда?
Майя иронически хмыкнула, - но брюки на него натянула, не упустив возможности нежно и горько, словно прощаясь, поцеловать ту часть тела, которая скрылась под ними...
Волна ответной нежности, несмотря на всю абсурдность ситуации, против воли охватила Алексея, и он с трудом подавил ее.
Майя уселась обратно на пол, скрестив ноги.
– А во-вторых, - продолжал он спокойно, - ты слишком много Вене пообещала. Так много, что он подходит только на роль твоего сообщника. Эта история с "важным дядечкой", которой тебя, якобы, шантажировал Веня, детский лепет. Какой, к чертям собачим, "дядечка", если Марк контролировал все твои перемещения в пространстве? Несколько редких и случайных связей с разными мужчинами, - еще куда ни шло, но такие, почти семейные, отношения с "дядечкой", как ты мне обрисовала? При ревности Марка? Шутишь, милая! Ты делились своими секретами с подругами, и о ревности Марка знают все, включая следствие в моем лице, - еще один прокол, ты это не учла... Но Веня тебя таки шантажировал, это правда. Стрелял-то в Марка он, но убийство мужа затеяла ты. Вот этим он тебя и держал на крючке, - так просто и примитивно... Верно?
Майя не ответила.
– Молчание - знак согласия, - заметил Кис.
– Итак, Веня стрелял через окно, в дом он даже не входил. Ты пустила его во двор через заднюю калитку, скрытую от посторонних глаз, - через нее же он ушел.
– Очень интересно! А как же этот человек в черном, который перемахнул через забор?
– А вот и еще один прокол, Майя. Я тебе ни слова не говорил о "ниндзя", ты не могла об этом знать, потому что свидетельские показания соседа были взяты уже после твоего побега из дома. И известно тебе о "ниндзя" только по одной причине: потому, что ты сама выступила в этой роли.
– Я? Ты с ума сошел! Зачем?
– Как, зачем? Затем, чтобы сосед увидел! Ты наверняка знала, что в эти часы он всегда торчит в своем саду... Таким образом ты создала очередной ложный ход: на Веню не подумаешь, ведь он хромой... На тебя не подумаешь: ты стреляешь плоховато. Но прыгаешь ты отлично, я в этом сам убедился, когда мы с
– А ничего не скажу!
– Вот тебе и следующий прокол: вполне могла бы ответить, что о "черном человеке" тебе Веня рассказал, - ведь он контролировал мою переписку и мог получить информацию о "ниндзя" из нее! Но ты не сообразила. Потому, что ты слишком хорошо знаешь, кто им был.
– Плевать. Все равно я тебя убью. И мои проколы исчезнут вместе с тобой. Продолжай, пока жив!
– Что-то ты не слишком любезна... Ну да ладно, я тебя прощаю, в такой ситуации не до любезностей.
Майя только хмыкнула в ответ.
– Ты ждала возвращения Марка за паспортом, уже одетая в черный костюм, - чтобы потом время не терять. Веня тоже был наготове, за окошком. Костюм унес, наверняка, он, - продолжал Кис, - иначе бы его нашли в твоем доме, там ведь был обыск, и ты это предвидела. Веня его где-то выбросил или спрятал. Но и не здесь, не у себя дома, поскольку его бы здесь тоже нашли... Предусмотрительно, ничего не скажешь.
Далее, Веня, застрелив Марка, бросил пистолет на ковер. В программе было твое появление внизу, с последующей сценой ужаса при виде убитого мужа. Что ты и осуществила с блеском. Твой крик привлек охрану, и она стала свидетелем того, как ты подобрала пистолет. Макаров с глушителем, мафиозное оружие, крупное и увесистое, - кому же придет в голову, что стрелять могла ты, столь хрупкое создание? Ужас по плану сменился растерянностью и отчаянием, и вот ты уже бежишь в панике мимо телохранителей, унося с собой, - исключительно из-за паники!
– пистолет, из которого был застрелен Марк. Но пистолет ты прихватила не случайно, и вовсе не из-за паники: тебе предстояло брать меня в заложники... Да, на телевидении ты воспользовалась муляжом, но ты не могла предугадать, как я поведу себя дальше, в заложниках. А с муляжом далеко не уедешь, из него не извлечешь даже предупредительный выстрел. Тебе требовалось настоящее оружие. И лучше всего то самое, которое ты прихватила "нечаянно", из-за паники. Ты хорошая актриса, Майя. По мнению Александры, хорошая журналистка из тебя вряд ли получится, - а вот актриса, думаю, получилась бы...
– Знаешь, куда иди со своей Александрой?!
– Майя вскочила и приблизилась к кровати.
– Жаль, что ее здесь нет, а то бы я ее за компанию пристрелила. И вы бы радостно отправились на тот свет сладкой парочкой!
– Фи, какая невоспитанная девушка! Тебе не идет хамство, милая. Лучше оставайся верна образу хрупкой и трогательной беззащитности...
– Что-то слишком много остришь. На твоем месте я была посдержанней.
– Так мне же терять нечего, Майечка... Потом ты едешь в Москву и появляешься в баре ровно в тот момент, когда начинается передача "Автопортреты". Там ты успешно разыгрываешь следующую сцену, на этот раз перед барменом, под названием "мне только сейчас пришло это в голову". Речь идет, разумеется, о твоем вторжении в эфир. Бармен показал, что уже видел тебя в своем баре: ты девушка броская, он запомнил. И почему он тебя раньше видел? Потому что ты заранее искала бар с телевизором. И не случайно, совсем нет, ты оставила свою машину во дворе жилого дома: знала, что твоему дорогому Смарту придется ночевать в одиночестве, и уж лучше это делать под присмотром окон местных жителей. На твоем месте я бы и чехольчик, какой-нибудь старый, замусоленный чехольчик - на машину надел... А? По твоим глазам вижу, что не ошибся. Кроме того, припаркуй ты машину возле телевидения, - она бы тут же попала бы в руки милиции, что тебе совсем не улыбалось... Мне ты объяснила, что на стоянке возле телецентра свободных мест нет. Что ж, логично. Нелогично другое: в наше время и в жилых дворах свободных мест нет. Однако ты его нашла! И знаешь, каким образом? Конечно же, знаешь: ты заранее осмотрела намеченные дворы, приметив, куда можно поставить машину... Не возле Останкино, нет, - милиция эти дворы наверняка прошерстила! Где-нибудь на отшибе, может, в районе Проспекта Мира... Откуда потом ты доехала до телевидения на тачке... Послушай, ты не могла бы пересесть ближе к кровати, а то я себе уже шею свернул, на тебя глядя!
– Не бойся, на доктора не разоришься, - в могилке все само пройдет!
– До чего же нынешняя молодежь цинична!
– вздохнул Кис.
– Куда только смотрела твоя мама!
Нехорошая улыбка тронула ее губы. Она вдруг поднялась и перешла на другое место, ближе к ногам Алексея: так ему, действительно, было удобнее ее видеть. Майя растянулась на полу, на животе, подперла лицо руками и с ненавистью проговорила:
– В штаны мужикам, вот куда!
Кис промолчал. Неудачная вышла у него шутка. Вполне нелепо под дулом пистолета, - но он и впрямь жалел ее, эту очаровательную дрянь, эту маленькую лгунью, эту воздушную щепоть ванили с призывно-сладким запахом и несъедобно-горьким вкусом...