Ведьмак Гера. Город мертвых
Шрифт:
Просто Герасиму после второй бутылки водки захотелось оказаться поближе к народу. В «Наследии» он быстро нашёл парочку собутыльников, которые с удовольствием составили компанию странному мужику, выпивавшему за четверых. В какой-то момент новые друзья захотели покурить. Пьянецкое «трио» отправилось на улицу и…
Вот тут Герасим и остановился. Кино о вчерашнем дне, которое он проматывал у себя в голове, закончилось без титров. Ведьмак вспомнил, как сошёл с крыльца «наливайки» и внезапно его тело пронзила страшная
Глава 2. Дела минувших дней…
«Итак, по всей видимости, я в полиции. Как бы теперь разобраться, за что меня замели?» – подумал Герасим, припоминая недостающие детали мозаики, из которой должна была сложиться полная картина «вчерашнего».
Ведьмак снова начал копаться в своей памяти, надеясь выудить ещё хоть что-нибудь. Прокручивая в голове события, произошедшие после того, как ему приспичило найти товарищей по бутылке, он услышал скрежет дверного замка, который отпирали с другой стороны. Поиски истины тут же прекратились – внимание Герасима целиком и полностью захватила дверь, в которой открылось окошко.
– Подойди сюда и протяни руки! И давай без глупостей, – сурово скомандовал неизвестный.
«Какие уж тут глупости» – подумал Герасим, понимавший, что его дела, возможно, плохи или даже очень плохи!
Арестант подошёл к окошку и выполнил приказ. В ту же секунду на его запястьях сомкнулись железные наручники. Тюремщик застегнул их довольно туго, словно боялся, как бы ведьмак не выкинул чего-нибудь из ряда вон выходящего.
– А где я, собственно нахожусь и за что? – поинтересовался Герасим, отступая на шаг.
– Пасть захлопни! – сурово ответили с той стороны.
Неразговорчивый тюремщик закрыл окошко, лязгнувшее громко и свирепо, как будто это была сторожевая собака, увидевшая чужого, пытающегося войти во двор. Дверь снова заскрежетала: неизвестный, стоявший по ту сторону, отпирал замки один за другим и отодвигал засовы; она отворилась со скрипом очень медленно, будто бы говоря: «Ладно, так и быть, откроюсь ненадолго!»
На пороге камеры стоял человек одетый в военную форму. Герасим с удивлением заметил, что у тюремщика нет ни погон, ни звездочек, ни каких-то других опознавательных знаков.
– Вперёд! – скомандовал тюремщик.
Ведьмак мельком оглядел сурового цербера и вышел в коридор, освещенный тусклыми лампочками, мерцавшими под высоким трехметровым потолком, с которого местами осыпалась побелка. Стены были покрашены той же самой масляной краской зелёного цвета; на их поверхности то тут, то там виднелись подтёки, оставленные бесталанным маляром, выполнявшим свою работу по принципу: «И так сойдёт!»
В самом конце коридора Герасим увидел парные металлические двери, справа от которых виднелась кнопочная панель.
«Это лифт!» – промелькнула мысль в его голове, которой тут же досталась знатная оплеуха!
– Чего встал?! Вперёд, мать твою! – взревел тюремщик, угостивший арестанта затрещиной.
– Иду, иду, ваша милость, – съязвил Герасим и направился вперёд по коридору.
«Кажется, я не в том положении, чтобы врезать ему в ответ, поэтому сделаю вид, будто по башке врезали кому-то другому! Интересно, во что же я вляпался…» – подумал ведьмак, чувствуя как чёрные кошки начали осторожно, почти ласково, водить коготками по его многострадальной душе.
Тюремщик довёл Герасима до конца коридора и нажал кнопку на вызывной панели. Лифт стоял на этаже – цербер бесцеремонно втолкнул ведьмака в открытые двери, а потом зашёл сам, легонько ударив по вызывной панели в кабине. Двери закрылись, лифт бесшумно поехал вниз, остановившись через пару этажей. Ну, по-крайней мере, так показалось Герасиму.
Тюремщик вытолкнул арестанта в распахнувшиеся двери и вышел следом. Ведьмак снова оказался в точно таком же коридоре с зелёными стенами, окрашенными масляной краской. «Возможно, меня решили перевести в другую камеру?» – предположит он, увидев огромные железные двери по обе стороны.
Тюремщик повёл его вперед и приказал остановиться у третьей по левую сторону, а сам постучал, ударив пару раз по железному полотну.
– Заводи! – раздалось с той стороны.
Сопровождающий открыл дверь с усилием и втолкнул Герасима внутрь, а затем прикрыл, не запирая. Сам же «цербер» остался сторожить у входа – ведьмак не услышал звука удаляющихся шагов. Впрочем, уже через мгновение ему было плевать на тюремщика, его шаги и полученную затрещину.
Герасим оказался в комнате, наполненной чёрной темнотой, которую, казалось, можно потрогать, конечно, если руки свободны от «браслетов». Посреди комнаты стоял деревянный стол. За ним сидел человек в военной форме – это был крупный лысеющий мужчина лет пятидесяти; он носил очки в тонкой металлической оправе. Хоть за столом и не было видно, Герасим все же предположил, что ростом тот будет выше среднего. Строгие черты лица и пронизывающие серые глаза выдавали в этом человеке не то военного, не то какого-нибудь следователя или вообще «гэбиста».
Неизвестный крутил регулятор настольной лампы, не обращая внимания на вошедшего, делая свет поярче. Рядышком с лампой Герасим увидел две папки в чёрной кожаной обложке. В дальнем углу, в темноте, ведьмак различил ещё одну фигуру, сидевшую на откидных нарах. Из-за непроглядной темноты было невозможно разобрать, кто это.
«Почему здесь так темно? Ладно… наверняка этот тип в углу – из местной братии в форме! Вот бы сейчас глоток кошки… и всё, я бы тогда смог разглядеть что угодно, хоть свет в душе у чёрта!» – подумал Герасим, едва заметно усмехнувшись.