Ведьмак: Когти и клыки. Сказания из мира ведьмака

Wiedzmin. Szpony i Kly

Copyright © for this selection by Niezalezna Oficyna Wydawnicza NOWA sp. z o.o., Warszawa 2017

Ну, да. Тридцать лет прошло.

Ведьмак, готовый наняться за три тысячи оренов… Впервые появившись в Вызиме, в корчме «Под Лисом», он был уже не молод. Побелевшие волосы, шрам на лице и эта характерная мерзкая улыбочка. Начал, что называется, с верхней октавы: трое бандюганов, потом стрыга и прочие чудовища – люди и нелюди, – не достойные жить в данном нам мире. А потом Белый Волк пошел своим путем. Тернистым, так бы я это назвал; ну что ж, каждый учится на своих ошибках.

Где-то издалека мне со значением подмигивает Голливуд, но пока что – станем радоваться тому, что выловили

Среди участников конкурса к тридцатилетию ведьмака есть люди очень талантливые. Наверняка они вскоре создадут свои миры или попытаются изменить уже существующие. Будем же за ними наблюдать!

Анджей Сапковский

[1]

Когда некоторое время назад в интервью я поинтересовался мнением Анджея Сапковского, тот ответил так: «Есть только один оригинальный ведьмак. Мой. И никто у меня его не отберет». Естественно, он тут был прав, поскольку, что бы ни происходило, а Геральт останется его творением, неразрывно связанным с рассказами, напечатанными еще в «Фантастыке» [2] , теми, что были позже собраны в «Мече Предназначения» и «Последнем желании», и с пятью романами, которые составляют «Сагу о ведьмаке». Недавно – и несколько неожиданно – появился еще «Сезон гроз», и на этом канон (используя термин, описывающий миры «Звездных войн») пока что завершен.

Однако Белый Волк уже достиг зрелости, ему исполнилось тридцать, если считать от публикации рассказа «Ведьмак» в «Фантастыке» № 12 1986 года, и за время своей насыщенной приключениями жизни он дождался если не детей, то… отдаленных родственников. А потому, кроме Геральта из Ривии, мы знаем еще и Геральта из Комикса, Геральта из Компьютерной Игры, геральта из Фильма-Который-Мы-Не-Вспоминаем, Геральта из Американского Комикса, и даже Геральта из Большого Киева и несколько Геральтов из-за восточных границ. В этом году мы дождались Геральта Музыки и с нетерпением высматриваем Геральта из Сериала – на этот раз по мечу – из рода Багиньского, по кудели – из «Нетфликса».

И вот в этой книге вы тоже найдете Геральтов, Лютиков, Ламбертов, Койонов [3] и Йеннефер: всех «из Антологии».

Каждый из них, хоть и не является ребенком Анджея Сапковского, был – как бы оно ни прозвучало – зачат с мыслью о нем. Животворной искрой была здесь увлеченность тем, что авторы и авторессы разных поколений нашли и продолжают находить в историях о ведьмаке.

Ведь в нашем мире увлеченность – это мера величия произведения поп-культуры. Взгляните на Супермена, Микки Мауса, Хеллбоя, Ксеноморфа, Кинг Конга или Дракулу – у каждого из этих культовых персонажей есть свой создатель/создательница, каждый из них ожил много лет назад в классическом уже на сегодняшний день произведении, каждый из этих героев остается живым в немалой мере как раз оттого, что произведение о нем оказалось настолько сильным, что повествование это увлекло прочих, переросло оригинал и получило новую жизнь в очередных инкарнациях. Например, «Дракула» Брэма Стокера нынче читается исключительно фэнами «ламповой» готики, однако сам граф продолжает раз за разом возвращаться – как это пристало настоящему бессмертному – в разнообразнейших воплощениях.

Нынче сделались модными так называемые «вселенные». Потому что и поп-культура нынче – это множество разнообразных медиа, причем все из них продолжают требовать просто-напросто хороших героев и повествований, тех, чьи судьбы будут важны для потребителей. Потому Гарри Поттер, несмотря на то что вырос из книг, уже перерос оригинального, вышедшего из-под пера Роулинг, а Бэтмен имел столько воплощений, что и не сосчитать – нынче прошло уже почти восемьдесят лет после дебюта на страницах комикса, а Темный Рыцарь все увлекает и возвращается во все новых историях, благодаря им делаясь воистину бессмертным.

А Геральт из Ривии, ко всему прочему, еще и единственный «поляк», который движется такой вот тропой фигуры поп-культуры.

И потому-то эти очередные реинкарнации Белого Волка – суть свидетельства его величия. Эта антология – свидетельство тому. Достаточно заметить, насколько разные собраны в ней тексты, насколько по-разному авторы и авторессы черпали из Анджея Сапковского; можно только удивляться, что, например, «Баллада о Цветочке» и «Когти и клыки» появились благодаря увлеченности одним и тем же произведением. Это доказательство богатства мира, разнообразия героев и героинь «Саги…» – персонажей, интересных настолько, чтобы продолжать рассказывать о них все новые истории.

А чуть ли не наибольшей неожиданностью в организованном «Новой Фантастыкой» конкурсе рассказов, из которого возникла и нынешняя антология, был тот факт, что, собственно, Геральт отнюдь не доминировал в этих повествованиях, что конкурсанты брались за совершенно разные элементы мира Анджея Сапковского, дописывая разнообразнейшие сюжеты; помню, что, читая очередной текст, я все продолжал тщетно ждать появления Белого Волка, опасаясь даже, что в рассказах окажутся описанными все, кроме него, что, возможно, авторы и авторессы испугались этой иконы героики и предпочли искать для себя иные тропы.

Конечно же, Геральта я дождался. Собственно, очередная история его и Лютика приключений, «Край чудес» Петра Едлиньского, и выиграла конкурс «НФ».

При этом вердикт, хотя и единогласный, оказался отнюдь не легким. Поскольку, если конкурс и показал нечто интересное, так это то, что, стоя на плечах Сапковского, многие авторы и авторессы могут претендовать на собственное величие. Я долго раздумывал, отчего этот конкурс стал настолько удачным, отчего в финал мы отобрали больше тридцати рассказов, каким чудом мы без проблем набрали данную антологию из одиннадцати из них – ведь все должно обстоять хуже, уровень должен быть ниже, нам бы радоваться, попадись нам хоть несколько произведений, достойных печати. Но чтобы настолько много? Странно было бы предполагать такое!

Но – вот же.

Разные творцы шли разными тропами. Яцек Врубель в «Когтях и клыках» показал известную нам историю с другой перспективы, Барбара Шелонг в «Без взаимности» почти эхом повторила прекрасное «Немного жертвенности», в «Крае чудес» же блестящий Едлиньский так удачно передал дух оригинала, что на миг мог бы нас и обмануть, заставив поверить, что мы читаем нечто новое от самого Сапковского. Но одновременно были и тексты, которые шли к оригинальному ведьмаку едва ли по касательной, трактуя героев или описанные в «Саге…» и рассказах истории как исходные точки для совершенно новых сущностей – тут я снова призываю в качестве примера отчаянно оригинальную и отважную «Балладу…», да добавлю еще «Урок одиночества» Гуля: сюжет в духе Сапковского, но весьма от него далекий, – а также «Иронию судьбы» Собеслава Каляновского и «Девушку, которая никогда не плакала» Анджея В. Савицкого, который – будучи прекрасно известным членам жюри по другим публикациям – перехитрил нас, выступив под женским псевдонимом. Два этих последних текста горстями черпали из бестиария, но, по сути, ни в чем другом Сапковскому не подражали.