Ведьмак: назад в СССР-4
Шрифт:
— Павел Лукич, а чего ждать? Тут метров сто пятьдесят, не больше. Я смогу рвануть и её из автомата достать — попытался предложить я.
— Паря, да нахера нам сейчас девку доставать? — вырвалось у деда Щукаря и он зло оскалился. — Делай как договаривались. С места не сходи, а в неё лупи в самом крайнем случае, и только из двустволки, которую я тебе утром выдал. Лейтенант, и давай без самодеятельности. Ты всё понял?
Дед Щукарь явно задумал что-то очень хитрое, но мне о том по какой-то причине так и не поведал. И эта ситуация меня напрягало, как и весь его непонятный план.
А
Неожиданно сидевший невдалеке Шпала поднялся на ноги и начал порывисто раздеваться. На берег реки полетели сапоги, брезентовый плащ, старый свитер, разодранная тельняшка и портки молодого, и как я заметил, очень возбуждённого старателя.
— Это нормально, ждём — буркнул Щукарь как ни в чём не бывало.
Сам Шпала, оставшись в одном носке, сделал первый шаг и побрел в сторону зазывающей девчонки, продолжавшей зачитывать манящие его мантры. При этом обязывающая его шею толстая верёвка натянулась, заставив его захрипеть от натуги.
Узел на шее парня, Щукарь завязал хитрый. Он не затягивался при натяжении и позволял снова начать дышать, стоило ему притормозить. К тому же другой конец верёвки, привязанный к толстенному бревну, дёргал его за ним, позволяя очень медленно продвигаться в нужную старателю сторону.
Постоянно дёргаясь и снова останавливаясь, Шпала за минуту преодолел расстояние в пару-тройку метров, при этом протащив корявое бревно за собой. При этом стоявшая между деревьев девица, чувствовала, что на её зов откликаются и явно не понимая, почему созревший клиент не приближается, начала проявлять беспокойство и бормотать свою считалочку все громче и громче.
— Сейчас, сейчас, ещё чуть-чуть — прошипел дед Щукарь и я явственно услышал как теперь он бубнит себе под нос своей личный, заговорный псалом, от которого начал расколоться до бела, кончик четырёхгранного штыка трёхлинейки.
И как только наконечник превратился в яркую звёздочку, я через теневика увидел, как тело стоявшей девчонки начало распадаться на непонятную, живую конструкцию и под аккомпанемент, с противным треском, ломающихся костей, превращаться в кишкообразное существо похожее одновременно и на человека, и на пантеру. Разодранная ночнушка лопнула по швам, оголив белую кожу, начавшую быстро покрываться чёрной шерстью, отливающей неестественным, зеленовато-стальным оттенком.
Трансформа произошла всего за полминуты и я, приготовившись к нападению, взвёл курки двустволки.
И как только до уха донёсся второй щелчок, кошачье тело пантеры, взмыло по стволу дерева вверх, быстро перебирая когтистыми лапами, и перепрыгивая с ветки на ветку, устремилось в нашу сторону.
Теневик едва смог отследить зигзагообразный маршрут приближающейся твари. Из-за этого я, не полагаясь полностью на него и подаренное Ювелиром, истинное зрение, вскочил на ноги и щёлкнул выключателем необычного фонарика, примотанного к стволам изолентой.
Мерцающий луч света ударил вовремя и именно туда куда нужно. И когда в нём появилось грациозно скакнувшее с верхотуры, кошачье подобное тело, я, уперев приклад в плечо и дважды, прицельно выстрелил.
Послышался истошный визг и сбитое в прыжке тело рухнуло в восьми метрах за спиной, у по-прежнему сидевшего деда Щукаря. Я же, не дожидаясь результата, переломил ружьё пополам, и отбросив дымящиеся гильзы, сунул в стволы новую пару латунных патронов.
Первые два выстрела с такой силой лягнули в плечо, что сразу стало ясно, навеска пороха там была необычно большой. Снова прильнула к прикладу, я поймал в луч света рухнувшие кошачье тело и увидел оскаленную пасть твари.
Следующие два выстрела, ударили по голове и по холке, отбросив огромную кошку метра на полтора и вызвав новый поток истошного визга. Оставаясь на месте как было оговорено заранее, я снова перезарядился и снова увидев цель, в едва разошедшихся клубах сгоревшего пороха, опять попал во вскочившую на ноги тварь.
А потом ко мне совершенно внезапно рванул Шпала и я на автомате двинул ему прикладом по челюсти. Затем снова последовала перезарядка и процесс расстрела твари продолжился, без какого-то видимого результата.
Я не знал, что за заряды попадают в агрессивную кошку, но сразу понял, что это нечто травматическое и не пробивающее её толстую шкуру.
Выстрелив дуплетом в очередной раз, я снова перезарядился и уперев приклад в ноющее от стрельбы плечо, хотел сделать пару шагов в сторону, но на меня тут же зашипел, сидевший ко мне лицом и внимательно следивший за моими действиями, дед Щукарь.
— Лейтенант, стоять на месте! — грозно прорычал он.
В это момент мне хотелось его послать на три весёлых буквы и схватиться за болтающийся на ремешке автомат, но я, снова сдержавшись, отправил очередной дуплет в скулящую и явно хорошенько избитую травматическими зарядами, но по-прежнему пытающуюся напасть тварь.
На этот раз её истошный визг ударил по ушам сильнее чем выстрелы ружья. И в тот момент, когда я заталкивал в стволы очередную пару патронов, дед Щукарь неожиданно вскочил на ноги и выставив впереди себя трёхлинейку с приткнутым штыком, рванул на меня, прямо через пылающий костёр.
В этот момент я опешил и наверняка пропустил бы стремительный укол четырёхгранным клинком, если бы эта неожиданная, штыковая атака предназначалась именно мне.
Сам я точно не увидел бы что происходит за моей спиной, а вот наблюдавший со стороны теневой разведчик, в последний миг успел узреть, ощетинившийся когтями ком яростной черноты, метнувшийся в нашу сторону, прямо с противоположного берега реки Золотянки.
Штык Щукаря поймал вторую тварь на подлёте, а его могучее плечо, бортануло меня, как плечо заправского хоккейного защитника, откинув в сторону. Снова вскочив на ноги, я увидел огромную тварь, пригвождённую к земле штыком, в центре разлетевшегося кострища.
Вверх поднялся шквал искр, а в воздухе запахло пеленой шерстью. Прогремел винтовочный выстрел и увидел, как Щукарь пытаясь удержать бьющееся тело твари, дёргает замком, досылая следующий патрон.
Мигом сообразив, что нужно делать, я перехватил пистолетную рукоять автомата и прицелившись в клыкастую морду выпустил в упор полный магазин семёрки. Такой оборот тварь прочувствовал по полной и забилась в агонии.