Ведьме – пламя. Танцуй!

– Сдохла что ли?

Тело ныло так, будто из меня пытались сделать свиную отбивную. Я изо всех сил цеплялась за сладкое забытье, но болезненный тычок под ребра заставил охнуть и сжаться в комок в попытке защититься. Легкие тут же заполнились такими ароматами, что в пору было рухнуть обратно в спасительный обморок.

– А нет, живая, – пробасил тот же голос, но как-то совсем безрадостно. Похоже, что он рассчитывал на иной исход.

– Да какая разница? У нее все равно ничего нет. Или ты хочешь одолжить у нее платье? – рядом кто-то хрюкнул, веселясь с собственной

– Заткнись, – велел хозяин басовитого голоса и, судя по удаляющемуся шарканью, пошел дальше. – Еще неизвестно от какой заразы эта ведьма тут свалилась.

– Эй, меня подожди!

Второй неизвестный бросился бежать, шлепая по луже и ругаясь на чем свет стоит.

Дождавшись, пока шаги стихнут, я приоткрыла глаза и тут же сдавленно охнула: за ржавой решеткой прямо напротив моего лица светились две алые бусинки.

Крыса!

Мерзкая тварь высунула свою любопытную мордочку из-за решетки и целенаправленно двинулась в мою сторону определенно с целью свести более близкое знакомство. Я ее желание не разделяла: с огромным усилием мне удалось перекатиться с бока на спину – прямиком в лужу.

Холодная жижа тут же обожгла кожу, что мгновенно вдохновило на подвиги и придало мне ускорения. Как минимум, я смогла выкатиться из лужи, а заодно выяснить, что и крыса не собиралась сдаваться. Тем более, что к ней присоединились еще две твари.

До чего же наглые! И чего они ко мне прицепились? Крысы на помойке около моего дома прятались при малейшем намеке на присутствие посторонних: жирные лысые хвосты – это максимум, который мне демонстрировали грызуны.

– Кыш! – я попыталась крикнуть в надежде хоть как-то припугнуть крыс, но смогла выдавить из себя только невнятное сипение. Впрочем, тварям этого хватило с лихвой: они резко притормозили, задумчиво изучая меня своими глазками-бусинками, после чего шустро юркнули обратно в свое убежище.

Не успела я вздохнуть с облегчением, как на живот мне приземлилась рыжая комета, с шипением бросившаяся к сточной решетке. От боли я чуть снова не потеряла сознание. На глазах выступили слезы.

Кот! Ненавижу котов! Больше некуда было спрыгнуть?

Проморгавшись, я зыркнула на шерстяную тварюгу, которая с диким ором пыталась протиснуться между прутьев решетки. Но увы, кот был слишком жирным, чтобы пролезть: видимо крыс тут водилось в достатке.

А, кстати, где это – «тут»?

Некоторое время назад

«Кабы я была царица», – в голове неожиданно всплыла строчка из детской сказки. Да уж, кабы была, не сидела бы сейчас в коридоре медицинского центра в ожидании снимков МРТ. Нет, я вовсе не к тому, что царицы не болеют, но, готова поспорить, что их ожидание проходит в более в комфортных условиях.

Даешь МРТ с выездом во дворец! Полное обследование всей царской семьи и слуг за один день без очередей. Пенсионерам – скидки!

Тьфу ты!

Совсем уже мозги поехали от недосыпа.

Я уткнулась лицом в ладони, наблюдая за тут же поплывшими перед глазами радужными кругами, похожими на те, которые остаются на поверхности воды от бензина. От переполняющей усталости я уже едва соображала, что нужно делать, и просто слепо следовала указаниям врачей, которые сегодня особенно разошлись, гоняя меня из кабинета в кабинет.

И во всем виноваты бляшки.

Цветные пятна закружились перед глазами с удвоенной силой, постепенно превращаясь в черных овечек. Пушистые твари, наотрез отказавшись от кислотно-розовой травы, поедали феерическое устройство, из которого с грохотом сыпались гайки и шестеренки. Над всем этим беспределом со скрипом покачивалась покореженная вывеска, надпись на которой гласила: «Механизм сна Киры».

Я тихонько хихикнула, а потом и вовсе расхохоталась в голос на весь коридор. Проходившая мимо бабуля шарахнулась к противоположной стене и, крестясь, проскочила к выходу, напрочь забыв про свой артрит, про который успела просвистеть уши всем клиентам медцентра.

– Кира Валентиновна? Вы опять без сопровождения? Я же вас просил…

По коридору на крыльях своего белого халата летел мой лечащий врач – Дмитрий Олегович. Хотя, какой он к черту лечащий? Все два месяца со дня нашего знакомства он только и делал, что болтал без конца, заваливая меня умными словечками, да выписывал снотворное.

– Кира Валентиновна, сколько вы сегодня спали? – проницательно уточнил доктор, присев рядом.

– Вопрос некорректный, – с губ сорвалось нервное хихиканье. Истерика не торопилась разжимать свои когти.

– Вы сегодня вообще спали? – тут же сориентировался Дмитрий Олегович.

– Не-а, – я весело мотнула рыжей челкой из стороны в сторону, после чего зевнула, чуть не вывихнув челюсть.

Мой сон в последнее время все больше напоминал потерю сознания на пару-тройку часов. Овечки, при счете помогавшие людям засыпать, перешли на сторону зла: за последний месяц ни разу не удалось уснуть без снотворного, а сегодня сон и вовсе отказался навестить меня несмотря на убойную дозу различных препаратов, которые – по словам Дмитрия Олеговича, – и слона бы свалили.

– Третья стадия? Слишком быстро, прошло всего три месяца с первых симптомов, – неодобрительно покачал головой мужчина, как будто застукал меня за тем, что я лично помогаю черным овечкам раздолбать свой механизм сна. – И как вы себя чувствуете?

– Галлюцинации пока не посещали, док, если вы про это, – отрапортовала я, скрестив при этом пальцы за спиной. На этот раз рвущееся наружу хихиканье удалось сдержать.

К сожалению, дорога к кабинету МРТ лежала через детское отделение, где на стенах весело скакали обезьяны, одна из которых мне даже помахала. Остатками разума я понимала, что не стоит охать «до чего техника дошла!»: я не торопилась загреметь в палату с мягкими белыми стенами, а значит оставался только один путь – врать. По крайней мере до тех пор, пока я не стану угрозой для окружающих.

Или для себя.

Пока же вроде все вписывалось в рамки слова «безобидно».

– Хорошо. Идите в мой кабинет, я сам заберу снимки. Хотя нет, – быстро передумал врач, вставая, – сидите и ждите меня здесь.

Уже в своем кабинете Дмитрий Олегович повесил свежие снимки на доску с подсветкой.

– Как поживают мои бляшки? – поинтересовалась я, хотя и без того прекрасно знала ответ: овечки как раз принялись за вывеску моего механизма сна.