Ведьменыш
Шрифт:
– Вот познакомьтесь, – обратился профессор к Чебилеву. – Это Геннадий Иванович Шершень, полковник ВВС.
Чебилев протянул ему руку:
– Валерий.
– Нашли что-нибудь, Валера? – спросил полковник.
Чебилев похвалился вчерашней вещицей, удивившей профессора. Вынес из палатки коробку и показал ее гостю. Тот сразу сделался серьезным и спросил: «Можно я это сфотографирую?» Чебилев кивнул, и военный, вынув из кармана маленькую цифровую камеру, сделал три снимка.
– Вы когда сюда приехали? – обратился полковник к профессору.
– Вчера. Очень поздно.
– Ничего странного не заметили?
– Странного? Нет, не заметили. Хотя, подождите, кажется, мы с шофером наблюдали падение метеора.
– Метеора? Вы уверены? Может быть, это был не метеор?
– Да
– Так… А вас не удивило, что это происходит в конце июня? Ведь земля проходит Пояс Леонидов в середине августа, и тогда идут метеоритные дожди. Пик активности метеоров…
– Отдельные метеоры могут встречаться и в июне – это не редкость, – перебил полковника профессор. – А что случилось-то?
– Ничего особенного. У нас на локационных станциях были помехи, вот я и интересуюсь. Может, это не метеор был, а крупный болид? Или остатки метеоспутника? Налаживаем оборудование и хотим избежать ошибок, связанных с идентификацией целей, ведь наводим-то ракеты и истребители – а это не шутки.
Профессору показалось, что Шершень лукавит и недоговаривает.
На тропинке, огибавшей лагерь археологов, показался местный водопроводчик на велосипеде.
– Привет, Жавдат! – крикнул ему профессор. Башкир притормозил, слез с велосипеда и подошел.
– Тут… Это… Странную вещь в лесу видел, – сказал велосипедист. – Посмотреть не хотите? Здесь рядом – за холмом.
Профессор, Чебилев и полковник двинулись за башкиром. Шли недолго – метров через двести они очутились у свежевырытого углубления в песчаном холме. Воронка была приличная и напоминала кратер. По краям лежали поваленные деревья, а в центре блестела какая-то железяка.
Полковник мгновенно спустился в кратер и взял эту вещь так, будто обронил ее минуту назад.
– Что это? Что вы нашли? – крикнул профессор.
– Изучу в городе. Осколок вашего вчерашнего метеора, – буркнул полковник, давая понять, что подробного разговора о находке не будет.
Глава тринадцатая
Vita Reducta
«Строго секретно.
Табель срочных донесений.
В штаб ВВС.
(Копии отосланы генерал-лейтенанту Диденко В.Г., генерал-лейтенанту Балашову В.С. и Плаксину А.А. в 22-й Центральный НИИ Минобороны.)
Осмотр предоставленных тел двух неизвестных я провел в секционном зале спецобъекта «Метеостанция» в присутствии полковника Шершня, капитана спецназа Пантюхина и представителя спецлаборатории НИИ «Тяжмаш» старшего научного сотрудника Г. Завьялова, командированного по запросу из Екатеринбурга и проводившего видеосъемку. (См. Видеоархив. Кассеты: 114–119 и файл № 204 из Особого фотофонда.) К вскрытию приступили в 12.30 по Москве.
Трупы сильно обгоревшие, внутренние органы отсутствуют, имеются собственно скелеты и местами фрагменты кожных покровов. Эпидерма по внешнему виду очень сухая. Длина тел соответственно 27 см и 30 см. Черепа в обоих случаях вытянутые, состоят из четырех костей – затылочной, лобной и двух теменно-височных. Четкого разделения между височными и теменными костями не просматривается. Мозговой отдел преобладает над лицевым. Зубы в обоих случаях отсутствуют.
Антропологические данные позволяют отнести эти существа к разумным. Кости таза сформированы по типу прямоходящих. На спиралеобразном позвоночнике имеются остатки пушкового волоса, типа ворса. Руки и ноги скрючены. На каждой конечности по шесть пальцев (полидактилия). В обоих случаях верхние конечности доходят до уровня колен. Кости не хрящевидные, но нормальные, трубчатые. Половые признаки, как первичные, так и вторичные, отсутствуют. Меньший труп сжимал в правой руке яйцеобразный металлический бокс, который прилагается к материалам. Отпечатки верхних и нижних конечностей зафиксированы в гипсе.
Я склонен согласиться с высказанным Вами ранее предположением, что это те же самые карлики-рептоиды (тип «Грейс-серый»), которых в прошлом году Вы уже привозили на экспертизу из Нижнего Тагила.
Чтобы снять все вопросы, предлагаю провести дополнительную генетическую экспертизу в военной лаборатории новосибирского Академгородка.
Подполковник медицинской службы
С рапортом военврача сверено.
Начальник в/ч 25840 полковник
1
Когда в маленький, стоящий отдельно от горбольницы морг привезли труп Лазаревой, там уже был судмедэксперт Губанов с новеньким санитаром Петькой Воробьевым. Он работал тут едва ли месяц.
Приняв покойницу, Петька отвез ее на железной тачке куда следует, а после они решили поужинать в комнатенке рядом с небольшим церемониальным залом: помещения соединял проход, в котором висела покрашенная в черный цвет марля, исполнявшая роль ритуальной занавески между миром живых и миром мертвых. Ужин предполагал неспешные разговоры на сугубо философские темы.
Санитар любил слушать бывалого и говорливого Губанова, не скупившегося на истории из жизни.
Судмедэксперт разложил на газетке бутерброды и попросил Петьку разогреть чаю. Потом они по привычке расселись за столом, и разговор как-то сам собой зашел о недавнем неприятном случае с трупом младенца гражданки Фурман. У той после родов случилось временное помешательство – она вообразила, будто родила чудовище. Дитя, правда, от нее сразу забрали, но мать все-таки как-то прокралась к нему в палату и нанесла восемнадцать ударов ножницами.
– Так оно иногда в жизни бывает – родился и уже рискуешь погибнуть, товарищ Петя. А чья вина? Вроде бы женщины, но она, возможно, находилась в состоянии аффекта…
– А вот если наоборот, Сергей Кузьмич, бывало ли у вас когда-нибудь, чтобы трупы вставали? – стал допытываться любознательный Петька.
Губанов улыбнулся и произнес, словно институтский профессор:
– Этот феномен описан во многих учебниках судебной медицины и называется по-латыни весьма красочно: vita minima или vita reducta. Конечно, такого не должно быть в принципе. Но отдельные исключения случаются. А почему это тебя интересует?
– Еще с детства об этом думал. Тогда пацаны всякие страшилки рассказывали. Значит, все-таки случаются, – покачал головой санитар и взглянул в сторону помещения, где лежали трупы.
– Очень, очень редко. При отравлениях или охлаждениях бывает. Но вообще-то б'oльшая часть судмедэкспертов с этим не сталкивается. Так что это экзотика, в общем, не бери в голову.
– Но иногда-то, как вы говорите, бывает… – продолжал допытываться Воробьев.
– При правильном осмотре трупа не опознать такое состояние нельзя. Если труп осматривает хотя бы мало-мальски подготовленный врач, ошибки быть не может. Мы на что глядим-то? На достоверные признаки смерти. Если есть трупные пятна или трупное окоченение, то это – стопроцентный труп.
Исключений тут не бывает. Мы это все видим и говорим – да, это смерть. Надо же, помер человек! Или вот – голова рядом с телом лежит – это же видит каждый. Какие же тут сомнения, коллега? В чем? Другое дело – захоронить живого человека. Это возможно при невероятном стечении множества случайностей или по грубой халатности тех, кто соприкасается с телом. Я могу подобное оживление так представить – труп вообще не осматривался врачом. А это является уже само по себе проступком и влечет уголовную ответственность. Или другое – если с трупом не все чисто. Вероятность, например, умереть от удара молнии или попасть под машину значительно выше, чем быть погребенным заживо.