Ведьменыш
Шрифт:
– Я видел весь разговор с этим ублюдком по трансляции.
– Значит, вы все подстроили и специально меня туда запустили?
– Я вынужден был так поступить – так диктуют события, а они сильнее меня, – развел руками Шершень и продолжал как ни в чем не бывало: – Я предупреждал тебя, что на метеостанции помещения обладают специальной изоляцией – радиосигналы сюда не проникают, но в той комнате, где ты посматривал запись, намеренно создали прореху, мы называем ее «радиоштольня» – здесь сигнал поймать можно. Поэтому их связной и смог тебя обнаружить. Как видишь, я был прав, и когда сказал, что они тебя посадили на цепь с помощью паразита в голове. Значит,
4
– Может, он и киборг, но пули и он боится, – сказал полковник, проверяя обойму в табельном пистолете. Открыв ящик стола, он вынул две плоских круглых шайбочки зеленого цвета с серебристыми проводками и этим букетиком помахал Николаю.
– Ну-ка, дай-ка свой ботинок, – Шершень умело снял с помощью ножичка каблук с протянутого Николаем башмака и вставил в полость одну из шайбочек. Затем ловко приладил каблук на прежнее место и подбил молотком.
– Один трейсер стоит – это для навигации. А второй «жучок» мы поставим для звука в складку рубахи, – полковник ловко подсунул шайбочку в маленькую прореху на воротнике и пропихнул ее поглубже. – Теперь мы всегда будем видеть тебя и слышать. Трейсеры – это «жучки», работающие на волне специальной радиостанции…
Они выехали в Кыштым на той же «Волге», на какой военный вызволял Николая из милиции, а БТР спецназа отправился туда чуть раньше.
– Значит, киборг может знать, что я двигаюсь к нему навстречу? – спросил Николай.
– Специальный радар, вмонтированный в его голову, такой же, как у тебя, но позаковыристее, уже сообщает ему параметры твоего движения… – пояснил Шершень. – У этих тараканов зверская техника.
5
На большой площадке, окруженной полуразвалившимися корпусами бывшего железобетонного завода, Николай легко обнаружил березу, стоявшую напротив водонапорной башни. Металлическая дверь башни отворилась, и оттуда вышел тот самый шатен в черном.
Он направился прямо к Николаю, не подозревая, что на крыше соседних корпусов уже затаились снайперы.
– Почему для встречи выбрали именно это место? – поинтересовался Николай.
– Здесь правильный настрой – вот и вся причина, – объяснил связной. – Нам нужно добраться до поселка Калиновый.
– Зачем? Зачем это нужно сделать?
– Местоположение предположительно известно. Несколько дней назад поступили сигналы со специального радиомаяка. Один пришел из поселка Калиновый, второй из областной психоневрологической больницы – здесь, в Новогорном. Сигнал подавал не патрульный, а, видимо, спасшая его сумасшедшая. Я добился, чтобы ее освободили, но по пути домой она погибла. Вскроем ее квартиру – ты будешь меня страховать.
Человек в черном не замечал, что по его костюму уже снуют две красные точки от оптических прицелов. Но Николай видел их отчетливо.
– Скажите, а у вас есть имя? Как мне вас звать? – поинтересовался шофер.
– Имя? Тебя интересует мое имя? Когда-то оно было. Теперь нет. Успокоился? Хорошо, зови меня «Васильев», – человек в черном хлопнул Николая по плечу.
В этот момент красные точки начали одновременное движение от груди связного к его лицу и замерли на глазах. «Васильев» с испугом воскликнул: «Что это? Что? Я слепну?»
Раздалось два синхронных выстрела, и две струи брызнули из головы.
«Васильев» отклонился назад, судорожно дернулся, теряя равновесие, и повалился.
Глава двадцать третья
Конь в пальто
«Строго секретно.
В штаб ВВС.
26 июня
Время – 02.49
Докладываю. В районе передающего центра и базы ликвидации вновь наблюдаются неизвестные летающие устройства. Они имеют шарообразную форму и в целом соответствуют описаниям, которые мы ранее уже высылали. Появление их совпало с моментом испытания – пуском тяжелых изделий.
Пульсирующие огни на корпусе и другие факторы заставляют предположить, что объект вращался вокруг своей оси.
Сверено с рапортом дежурного.
Начальник в/ч 25840 майор
1
Уж как ни хотелось, а пришлось Володьке Нардинову все-таки отбашлять милиционерам, и утром его выпустили из обезьянника, а дело об украденном кабеле закрыли «за отсутствием свидетелей». Вернули ему и отобранный мобильник, и документы, и с этого мига Володька опять ощутил себя вольной птицей.
На радостях он позвонил Зине, у которой снимал комнату, когда приезжал по делам в Кыштым.
– Зин, ты чего, уже налакалась? – спросил он с досадой и хотел было бросить трубку, как та призналась ему:
– Горе у меня, Володя, горькое, беда у меня большая.
– Иди ты?!
– Да, такая беда… Тамару Васильевну, свекровь мою, когда она из дурдома-то домой шла, машина сшибла.
– Поймали шоферюгу-то? – поинтересовался Володька.
– Да где там. Ищи ветра в поле… – жаловалась Зина. – Теперь ее хоронить надо, а квартиру прибрать. И проверить – вдруг санитары, когда ее забирали, свет или газ не выключили или дверь неплотно захлопнули. Я замоталась и только сегодня об этом вспомнила. Может, ты проверишь и приберешь? А?
– А ты что? – поинтересовался Нардинов.
– Да я совсем расклеилась, что-то болею, – стала оправдываться Зина. – Да мне и страшно туда идти.
– С чего это ты перепугалась? С перепоя? – загоготал Володька. – Мертвые не встают.
– Да сам увидишь, когда войдешь. Там же ее сынок лежит, думаю, дохлый.
– Сережка? Из тюрьмы пришел? И помер? – встрепенулся Володька.
– Типун тебе на язык. Не Серега, а тот, кого она на кладбище нашла, перед тем как ее в дурдом отвезли. На ребенка похож, только это…
Зина вздохнула и замолчала. Было слышно, как она часто дышит на том конце провода.
– Ну, чего? Не томи? Колись, что там? – заинтересовался постоялец.
– Только не человек это.
– Не человек? А кто? Пушкин? Да что ты все тупишь? – рассмеялся Володька.
– Кто-кто? Конь в пальто. Я-то откуда знаю кто? Это ж ученые должны разбираться, кто там у нее лежит. А у меня только один профессор-то был знакомый: мужик мой Серега. Да ты знаешь, он профессор-то в основном по денатуратам и стеклоочистителям. Так что ты ко мне домой забеги, ключ возьми от квартиры, приберись там и поживи – не жалко. А я сама, потрезвее буду, проведаю и тебя, и квартиру.