Ведьмин дар
Шрифт:
Он понятливо кивнул.
Я пожелала всем доброй ночи и, прихватив рюкзак, ушла в свою комнату. Достала «пейджер» и устроилась за столом. Для начала написала бабе Любе – добрались, отбились и снова добрались, а потом – своему начальству. Вкратце описала наш с Аней эпичный побег и сообщила, что снова в строю. Одной ногой, но к подвигам готова. И попросила вернуть меня к старым делам, пока этим не занялся серьёзно ушлый Удавкин внук. О его деле я тоже написала, и будет забавно, если начальство заинтересуется и даст добро. И даже посоветует половить безымянного на живца – на меня то есть.
Кстати, если постараться,
Очень.
Глава 5
Волшебство сохраняется только до тех пор,
пока тебе ничего не надо.
Эрих Мария Ремарк «Тени в раю»
Утро началось, хвала дару, позже обычного, но всё-таки с побудки. В доме, где живут дети, сон есть, только пока они спят. А уж если дитё проснулось и заскучало…
Руся разбудила меня, шумно плюхнувшись с потолка на постель.
– Эф, вставай! – заныла она, дёргая меня то за одну косичку, то за вторую, то за третью. – Уже обед скоро, а ты всё лежишь и лежишь! – упрекнула капризно. – Вставай!
– М-да-м?.. – я сонно вынырнула из объёмной подушки. – Обед?.. Погоди, я сейчас… – и неудержимо зевнула, подавляя зверское желание нырнуть обратно, и хоть трава не расти.
– Знаю я ваши «сейчас»! – Руся мячиком запрыгала по постели к потолку и обратно. – Мне мама объясняла! «Сей-час» – значит «в этот час», а час – это долго! Вставай!
О господи…
Я сонно села, протёрла лицо и попросила:
– Русь, сделай доброе дело, поставь чайник. Я только в ванную загляну и сразу на кухню, честно-честно.
– Если опять ляжешь – я приду и отнесу, – сурово пообещала девочка на выходе, добавив по слогам: – от-ле-ви-ти-ру-ю. Вот, – и усвистела.
Я потянулась и с трудом выгнала себя из постели. На «пейджере» обнаружилось лишь одно сообщение – от бабы Любы, с приветом «дитятке», а начальство загадочно молчало. Может, и к лучшему. Если что, я и сама к делу пристроюсь. Позиции, условия и обязанности оговорены давным-давно, и вряд ли за четыре года моего бесславного «отпуска» они изменились. Другое дело, что изменились обстановка и знания «объектов», и мне позарез нужна информация о нынешнем состоянии дел. Что-то, конечно, расскажут старшие приюта, но они насквозь местные и в курсе лишь теоретически.
А кто ещё в полях и в теме? Кроме живых – мёртвые. И это… мысль.
В ванной я быстро умылась над тазиком и побрела на кухню, где как раз закипал на огне чайник и летала Руся, напевая и расставляя чашки-ложки. На столе обнаружились тёплые драники, и я с удовольствием подмела всё, что было, залив Ужкину стряпню кружкой ромашкового чая.
– Эф, а почему ты так редко приезжаешь? – Руся висела в любимой позе парашютиста, облокотившись о стол и болтая босыми ножками. – Почему на совсем не останешься? Здесь скучно без тебя…
– Нельзя, – я встала за второй кружкой чая. – Я… В общем, я здесь умираю.
– От чего?.. – вскинулась девочка.
– Вот, – я подтянула длинноватый рукав футболки. На смуглой коже левой руки рваной чадящей раной чернела лунка, где прежде находился «уголь». – Это называется «выжигание». «Уголь», с которым я родилась, мне выжгли. Теперь я живу за счёт «углей», заключённых в артефакты, – и кивнула на трость, – а они здесь не работают. И я в любой момент могу мумифицироваться.
Детям, поучала наставница, надо всегда говорить правду, какой бы она ни была. Да и врать Русе бессмысленно – она чует ложь не хуже нечисти. И у меня – камень с души. Я устала ходить вокруг да около, объясняя, что не приезжаю не потому, что не люблю.
Девочка посмотрела на трость, лежащую поперёк стула, и поняла:
– Там нечисть. Это домик для нечисти. Для какой, Эф?
– Да, для какой? – раздалось с порога.
И леший знает, как давно Илья пришёл и сколько успел подслушать…
– А вот… – проворчала я, добираясь до стула. – Интересно? Разбирайтесь. А то всё вам вынь да положь… Только не трогайте. Нечисть может среагировать на чужие руки даже в спячке.
Любопытствующие предсказуемо оккупировали место у стула. Присмотрелись к трости, переглянулись, снова присмотрелись, снова переглянулись – разочарованно.
– Я одно вижу, – первой заговорила Руся, – оно само – как источник силы. Живой источник. И он не должен отключаться, как у него вот, – и по-свойски ткнула пальчиком в Илью, – сила не отключается. Как не отключается у нашей нечисти. Но сейчас оно почему-то спит, силы не даёт и вообще почти незаметно. Почему?
– Потому что этот вид нечисти не ладит с тем, который хранит наш приют, – намекнула я.
– Или «клещ», или «ящерица», – сразу догадался Илья. – У «китов» мало своей силы, и они очень не любят тех, кто слишком много хочет.
– Верно, – я улыбнулась, погладив трость. – Там «ящерица». Поэтому на чужой территории я прошу её спать как можно дольше и крепче, чтобы не беспокоить хозяев. И поэтому, – виновато посмотрела на Русю, – максимум через неделю я уйду. Но скорее всего раньше.
– Но сейчас мы пойдем гулять, – тоном, не допускающим возражений, объявила девочка. – Ты же моих улиток не видела. И деревянных гномиков. А ещё у меня рыбки в пруду и…
Я молча и покорно встала. Улиток нельзя не посмотреть. Гномиков – тоже. Зато потом я опять залягу и шиш встану.
– Одну минуту, переоденусь… А где остальные?
– Мама в огороде, Ане сказки про Великую шепчущую рассказывает. А то она не знает. Представляешь? – хихикнула Руся.
Илья увязался за нами, но, понятно, не из-за улиток с гномиками. Следующим после рыбок обязательным пунктом стоял заповедник, и заклинатель-шаман был не прочь снова туда наведаться. Да, с утра уже сбегал и с тех пор пребывал в нирване. А с хранительницей он познакомился ещё вчера.
Всё-таки, как рассказал приятель по дороге, опять катая Русю, чтобы попасть в приют, пришлось таранить стену. Аня спала в трансе, сам он ни черта не видел и тупо кружил по указанному на карте пятачку меж рощиц в надежде врезаться. И врезался. На шум сбежалось полприюта, и среди них оказалась и ведьма – хранительница заповедника. Она сразу обнаружила провезенную контрабандой нечисть, успокоила «кита», усыпила незаконных и даже пообещала оставить некоторых несчастных здесь, в заповеднике, набираться сил и обретать телесную суть.