Ведьмина деревня
Шрифт:
С тех пор прошло много лет. Родители давно живут отдельно, я окончила университет, устроилась на работу, приноровилась к ритму новой жизни и вроде как даже наметила себе в ней неплохое место.
Однако, где-то я, видно, ошиблась, раз мой неиссякаемый оптимизм находится теперь в полузасохшем состоянии, в голове вместо ясных мыслей - каша, а сама я ощущаю себя равнодушной амебой, плывущей по течению.
Быть может, необычное село, затерянное среди лесов и полей, сумеет помочь мне привести себя в норму?..
***
На нужной
– Приехала, моя звездочка, - радостно заахала бабушка, звонко целуя меня в обе щеки.
– Господи, а отощала-то как! Одни кости и глаза остались! Не кормят тебя в твоем городе, что ли?
– Кто бы говорил!
– весело ответила я, с удовольствием обнимая Лекарцеву-старшую.
– Конституция-то, между прочим, у меня твоя.
И это самая чистая правда. Наша Валентина Петровна всегда была стройная и изящная, а теперь, в неполные восемьдесят лет, и вовсе высохла до состояния божьего одуванчика. К слову сказать, на эти неполные восемьдесят бабушка совершенно не выглядит - глаза у нее ярко-зеленые и лучистые, морщин на лице немного, осанка прямая. О солидном возрасте напоминают только пепельные от седины волосы (она за всю жизнь их ни разу не красила) и руки - с желтой пергаментной кожей и кучей пигментных пятен. Рук своих бабуля обычно стыдится, а потому на людях всегда носит перчатки - зимой вязаные, летом тонкие матерчатые.
Внешне я на бабушку не очень похожа, если не считать зеленых глаз и пресловутой конституции, однако надеюсь, что в ее годы (если, конечно, до них доживу) буду выглядеть также моложаво.
– Моя не моя, а чуток откормить тебя надо, - подмигнула мне бабуля.
– Зря ты, что ли, в гости приехала? Я уж для тебя и пирогов напекла, и курицу зажарила.
– Здорово!
– А чтобы нам с тобой до Волховского пешком через поля не топать, я попросила Игната - моего соседа подвезти нас на машине.
Дядю Игната - статного седоватого мужчину лет шестидесяти я, конечно, не вспомнила, а потому пришлось нам знакомиться заново. Собственно, после этого у меня возникло предположение, что знакомиться заново в Волховском мне придется со всеми. Впрочем, по словам бабушки, особой беды в этом не было, так как прежнее население села за последние семнадцать лет сократилось почти на треть ("что поделать, Люсенька, у каждой жизни есть свой срок"), зато появилось несколько "дачников", которые, как и я, приехали сюда отдыхать.
Машина дяди Игната - старенькая, но приличная на вид Волга, быстро и с ветерком домчала нас практически до калитки.
Выбираясь из душного салона на воздух, я отметила, что бабулин дом остался таким же, каким я запомнила его в детстве - одноэтажный, из белого кирпича, с широкими окнами и аккуратным палисадником.
Однако стоило сделать к нему несколько шагов, как от растущих на углу пышных кустов сирени, к нам навстречу поспешила черная сгорбленная фигура, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся маленькой плотной
– Неужто внучка к тебе приехала, Валентина?
– проскрежетала она скрипучим старческим голосом.
– Как видишь, Зиночка, - приветливо улыбнулась ей Лекарцева-старшая.
– Выбралась, наконец-то, из города бабушку навестить.
– Лучше поздно, чем никогда, - добродушно усмехнулась старушка.
– Помнишь ли ты меня, Милочка?
У меня на мгновение перехватило дыхание.
– Помню, - серьезно сказала я.
– Здравствуйте, Зинаида Семеновна.
А потом шагнула к ней и крепко ее обняла. Оставшаяся позади бабуля испуганно охнула. А старая Семеновна обхватила меня в ответ руками и тоже прижала к себе - на одно лишь мгновение, а потом мягко отстранила в сторону.
– Хороша, - с восхищением сказала она.
– Красавица! А уж силища-то какая! Но сохлая вся, серая. Подкормить тебя надо, говоруха. Слышишь, Петровна?
– Слышу, - отозвалась бабуля.
– Не переживай, Зина, подкормлю.
Схватила меня за руку и решительно повела к калитке.
– Ты что же, Людочка, правда Семеновну узнала?
Я кивнула.
Только в моей детской памяти она выглядела иначе. Не было у нее тогда поникших плеч и сгорбленной спины, а лицо не напоминало печеное яблоко. Если не ошибаюсь, среди местных жителей баба Зина слыла человеком замкнутым и нелюдимым, да и вообще особым авторитетом в селе не пользовалась.
Между тем, наше семейство она почему-то выделяла среди всех остальных: с бабушкой была особенно вежлива, моего отца при встрече целовала в обе щеки, а мне приносила в подарок пряники или конфеты. А еще почему-то звала Милой, - видимо, другие сокращения моего имени ей не нравились.
Спать мы с бабушкой отправились после полуночи. Поужинав, еще долго сидели и разговаривали. Обсудили кучу тем, причем, большая часть из них касалась, конечно же, меня. Лекарцеву-старшую интересовало все - моя работа, отношения с начальством и коллективом и, конечно же, расставание с женихом.
– Вы так долго были вместе, - задумчиво сказала бабуля.
– Мне казалось, что Игорь - очень достойный мальчик.
– Тебе не казалось, - пожала я плечами.
– Он действительно хороший. Добрый, умный. А уж как здорово умеет готовить шашлык! Но мы друг другу жутко надоели, бабуля. Пытались как-то оживить отношения: свидания назначали, в театры ходили, даже письма писали. И все равно какая-то глупость получалась. Знаешь, я в последнее время, когда с работы возвращалась, постоянно загадывала, чтобы его не было дома. Ну, чтобы он на работе задержался или к друзьям в гости ушел. Причем, с ночевкой. Не думай, Игорь меня не обижал, просто опостылел до невозможности, - я криво усмехнулась.
– Честно говоря, мне сейчас многое опостылело, если не сказать все. Чувствую себя жутко уставшей. Подруги говорят, что я теперь похожа на унылую куклу. Так странно... Все вокруг будто потеряло цвет, стало серым и скучным. Даже дышать тяжело, понимаешь?