Ведьмина дорога
Шрифт:
Вейма отшатнулась. Она не желала этого разговора, она умоляла Магду избавить её от данного слова, она вообще не хотела раскрывать тайны одарённых перед чужим человеком. Но Магда настаивала.
— У леса должна быть ведьма. Или колдун. Кто-то, кого принимает лес. Чужая ведьма не может прийти сюда просто так, её надо привести. Познакомить с лесом. Сейчас это сделать некому. Деревня может погибнуть в первые же заморозки. Если ты не пойдёшь, мне придётся сделать это самой. Говорить с человеком, у которого есть то, что я потеряла… Пожалуйста, Вейма. Кто-то должен взять
Это было невыносимо. Но отказать подруге вампирша не смогла.
— Ей… ей надо будет уехать, — неуклюже соврала девушка. Раньше она врала всегда с помощью вампирских чар, выбирая тот ответ, в который мог поверить собеседник. Сейчас так не получалось и это было ужасно.
— И чего вы хотите от меня?
Разговор сделался для Веймы ещё более неприятным. Такие вещи… о них не просят, не уговаривают… это дар, он приходит извне — иногда от учителя, а иногда от самого мира. О них нельзя говорить таким спокойным тоном, как будто речь идёт о покупке второй порции похлёбки в кабаке. Вампирша сосредоточилась на игре. Всё было не так плохо после того, как она вывела Чёрного Рыцаря к Деве Источника, которая, по преданию, могла указать дорогу в любое место.
Когда молчание сделалось невыносимым, вампирша заставила себя поднять взгляд и посмотреть прямо в светлые глаза знахаря.
— Если здесь не будет ведьмы, то лес сам изберёт тебя своим колдуном, — зло сказала она. — Ты можешь уехать, но, если откажешься и останешься здесь — покоя не будет ни днём, ни ночью.
— А если соглашусь? — хмыкнул знахарь. Вампирша пожала плечами. Она мало понимала в таких вопросах. Магда тоже знала не всё. Девушки всегда подозревали, что старая ведьма приберегла некоторые тайны. Верена не собиралась умирать, она собиралась отобрать силы своей ученицы.
— Ты должен будешь разговаривать с лесом, — неуверенно сказала она. — Но это ты и сейчас делаешь. Приносить ему жертвы. Если сюда вернётся Медный Паук, — ну, Виль-батрак — ты должен освободить его душу, иначе он вечно будет скитаться здесь после смерти. Вроде всё.
— Даже так, — поднял брови Исвар и передвинул своего героя в предпоследнюю позицию. — А почему ведьма не сказала этого сама?
Потому что она больше не ведьма.
— Барон запретил ей выходить из замка, — объяснила вампирша, выводя Чёрного Рыцаря за пределы карты.
— По-моему, у нас ничья, — заметил знахарь, делая последний ход. — Сыграем ещё?
Вейма чуть покачивалась, сидя в дамском седле, и была недовольна всем миром сразу.
Во-первых, конечно, лошадь. И одежда. Барон сказал, что она теперь придворная дама его дочери. И должна ехать как придворная дама. Она не может обернуться летучей мышью, пролететь ночью до Тамна и там затаиться. Она должна въехать в город. Как все. А придворная дама не может ехать по-мужски и показывать всем свои ноги. Поэтому Вейме выбрали лошадь, дали одежду (на этот раз подходящую по размеру) и велели ехать вместе с «госпожой». Нора волновалась — она впервые выезжала в большой город — и не смотрела наставнице в глаза. А Вейма злилась. Сидеть было неудобно, ехать так медленно было неудобно, неудобно было, что вокруг ясный день и много людей. К тому же лошадь не знала, как Вейма должна на ней сидеть. Вернее, знала не настолько ясно, чтобы вампирша могла прочитать это в её сознании. У неё и сознания-то не было.
Вейма злилась.
К тому же ужасно, что муж отослал её в Тамн, а сам остался в деревне — ловить несуществующее чудовище. Как он собирался выкручиваться — одному только Заступнику известно. Но Вир заверял, что не первый раз так делает. И что всё обойдётся. А она должна ехать со своим сюзереном. С сюзереном! Она же вампир! Проклятая! Какие, к Врагу, могут быть сюзерены?!
— Тише, родная, не ругайся, — мягко просил Вир этой ночью. Он держал её руки в своих и заглядывал в глаза, и Вейма понимала, что не сможет ему ни в чём отказать, как бы сильно она ни злилась. — Ты моя жена, а я присягал союзу баронов.
— Ты оборотень, — угрюмо ответила она. — Проклятый, как и я. Проклятые не бывают вассалами и проклятые не вступают в брак. Ты не можешь послать меня туда, куда я не хочу. А я хочу остаться с тобой. Хочу приглядеть за Магдой. Ты не можешь мне приказывать. Никто не может мне приказывать, слышишь?!
— Тогда я прошу, козочка моя, я тебя умоляю. Мы живём в неспокойное время, прошу тебя, ты должна поехать вместе с его милостью.
— Зачем?! Зачем ты отсылаешь меня?! Кого я не должна увидеть рядом с тобой?!
Вир отшатнулся и побледнел.
Этого он не ждал, и Вейма почувствовала мрачное удовлетворение от того, что ей удалось всё-таки его задеть. Всё-таки. Наконец-то.
…слишком поздно…
— Хорошая моя, — сказал он, когда справился с голосом. — Я говорил со здешними людьми. Во-первых, царапины на деревьях. Ты ведь их оставила, моя дорогая. Ты злилась и царапала деревья. Теперь мне надо придумывать чудовищ, которые могут оставлять такие следы. Хорошо, что никто не подозревает об этой способности вампиров, иначе тебя бы быстро раскусили.
— То есть во всём я виновата?! — вспылила Вейма.
— А ещё, моя козочка, второе. Ты не слушала рассказы здешних людей. А я слушал. Я не знаю, как ты это делаешь, и знать не хочу, но ты не только насылала на них кошмары прошлой ночью, ты ещё и заставляла тех, кто не спал, видеть тех самых чудовищ. Пока смутно, моя хорошая, но этого им хватило. Ты понимаешь, что не все они видели меня? Некоторые видели то, что внушила им ты.
— Они были пьяны! — возмутилась вампирша.
— Да, я слышал, будто вам легче управлять пьяными, но от истины никуда не деться. Ты заставила их видеть чудовищ. Многих людей, и не все из них спали.
Оборотень слегка встряхнул жену.
— Козочка моя, ты понимаешь, что натворила? Ты не можешь насылать кошмары каждый раз, как у тебя испортится настроение! Ты не можешь запугивать всю деревню!
— Нет, не понимаю, — надулась вампирша. Она понимала, что ведёт себя по-детски, но не могла удержаться. — Раньше так никогда не было.