Ведьмина дорога
Шрифт:
Знахарь поднял взгляд на девушку и кивнул, приглашая её садиться. Вейма повиновалась. Запах когда-то собранных им трав мешал сосредоточиться, но его, по крайней мере, уже можно было терпеть.
— Откуда это у тебя? — хмуро спросила вампирша. Защитила ли Исвара якобы пробуждающаяся колдовская сила? Или разум человека укрывают те вонючие травы? И должна ли она сказать об этом людям, если верно второе?
— Выиграл у проезжего мага, — пояснил знахарь, расставляя фишки. Будет ли девушка с ним играть, он не спрашивал.
С Врагом на душу сыграть не откажется, так говорила Магда.
Запах трав, неразличимый для
Ватар учил её когда-то играть с людьми во всякие игры. Учил её как выигрывать и как проигрывать. Ватар многому её научил.
Пыльный грязный чердак. Бродячий школяр, который не понимает, зачем его туда позвали. Он немного пьян, но не больше, чем обычно бывают школяры. От него не пахнет страхом, скорее, азартом и интересом. Он поглядывает на старика и закутанную в чёрное девушку. Вейме дурно. Она не знает, что ждёт этого юношу — игра, истощение или смерть. Ватар выберет сам. Позже. Когда наиграется.
— Учись, дитя моё, — говорит он своим скрипучим голосом. Школяр не слышит. — Ты можешь заманить жертву одной лишь силой своих чар, но это не всегда удобно. Могут пойти лишние разговоры, особенно, если ты решишь поселиться на одном месте.
— Учитель, я не…
Вейме не кажется таким уж важным урок. По её мнению, старик развлекается. Хочет заставить её почувствовать вкус власти. Доказать ей, что она ошибается, что пить кровь — это награда, а не проклятие. Вейме дурно. Голос учителя причиняет ей боль, он царапает слух, залезает под кожу и там рассыпается острыми кристалликами.
— Посмотри ему в глаза, — предлагает старый вампир. На грязном полу лежит карта с завораживающими названиями. — Он знает, как играть в эту игру. Вглядись в его глаза — и ты тоже будешь знать.
Вейма вглядывается. Потом поднимает руку и бросает кости. Бросать кости её тоже научили: чуткая кожа вампира ощущает, какая грань лежит на руке, точные мускулы заставляют кость перевернуться нужное число раз. Выпадает шестёрка и школяр издаёт разочарованный стон. Он надеялся, что первый ход будет за ним. Вейма смотрит ему в глаза и сдвигает Чёрного Рыцаря. Школяр хочет отвести взгляд, но Вейма держит крепко. Ему не выиграть эту игру.
…ему не выиграть свою жизнь.
Старый Ватар посчитал отпускать паренька «неразумным». От вкуса крови, насильно влитой в горло, вкуса напрасной надежды и азарта, у Веймы ещё долго сводило зубы.
Вейма не любила такие игры.
— Магда говорила, Лонгин всегда жульничает, — сказала вампирша. Она помнила правила, как помнила многое другое, важное и неважное, но не очень представляла себе, как играть, если ты не можешь прочесть мысли собеседника. Нужно ли ей выиграть или проиграть? Что будет лучше для её целей? Запах трав мешал сосредоточиться. Вейму внезапно осенило: травы были во всей деревне и в кабаке тоже, но она не чувствует их, они давно высохли, и запах испарился. Вампиры чуют немногим лучше людей, а иногда и хуже, иначе от отвращения они не могли бы охотиться. Не все люди моются перед тем, как стать жертвой. Вампиры чуют запахи мыслей и чувств. Знахарь подбирал свой чудовищный букет, варил из него снадобье, надеялся, что он поможет… травами пахло от его мыслей, а не от него самого.
— Я заметил, — сообщил знахарь и подвинул ближе к вампирше предназначенные для неё фишки. Чёрный рыцарь. Вейма вспомнила запахи, царящие когда-то на том пыльном чердаке, и её замутило. Она бросила кость — тем же движением, что и тогда. Шестёрка. В этой игре слепая удаче не так уж много значила по сравнению с мастерством.
«Мне понравилась эта игра, — сказал когда-то старый Ватар. — В ней как в жизни — с тобой могут происходить разные события, ты встречаешься со многими опасностями, но, в конце концов, главное — хватает ли у тебя сил и ума».
Вейма ненавидела его голос. У неё не хватало ни того, ни другого, чтобы бросить учителю вызов. Вейму в сложной игре под названием «жизнь» ждал один только проигрыш — сколько бы она ни выбросила на костях. Но пока ей везло.
Вампирша заставила себя вернуться в настоящее. Неподалёку Вир развлекал народ историями, одна другой страшнее. Некоторые, похоже, выдумывал на ходу — про ту рыбу размером с лодку, которая против течения заплыла в реку и притаилась где-то в заводи, чтобы охотиться на людей. Другие устраивал сам — иногда в человеческом, иногда в зверином облике, а кое-какие вычитал в том стареньком бестиарии. Вейме не надо было его непрерывно слушать, чтобы потом слово в слово пересказать все его рассказы. Некоторые вещи ты просто слышишь, чем бы ни занималась.
Вир был рядом. Пока Вир рядом, ничего плохого случиться не может.
…если он однажды снова уйдёт, её сердце разорвётся навеки… она просто не сможет пережить это — снова.
Но пока он рядом. Он здесь.
Оборотень уловил беспокойство жены и нашёл её взглядом. Вейма посмотрела ему в глаза и покачала головой. Помощь не нужна. Вир кивнул.
Вейма дождалась, пока с обеих сторон будет сделано по три хода. Со своим умением играть она завела Чёрного Рыцаря в Болото Сновидений и должна была пропускать ходы.
Так даже лучше.
— Магда рассказывала, что ты говорил с… с кем-то в тот день, когда она уходила.
Знахарь выбросил всего тройку и шагнул к Башне Черепов. Отвечать он не даже не собирался.
— Она сказала, ты или безумен или обладаешь колдовским даром, — настойчиво продолжала вампирша, наблюдая, как уменьшаются шансы Чёрного Рыцаря на победу. Исвар молчал. — Но ты не безумен, и лес тебя пропускает. Пожалуйста! Это важно!
Знахарь подтолкнул к ней кость — пришла её очередь ходить, — но по-прежнему молчал.
— Она сказала… она сказала, что колдовской дар отличается от волшебной силы чёрных магов. Что всё, чему её учили в Бурой башне — это трюки. И ещё вера в то, что наш мир — это зло. Но колдуны и ведьмы договариваются с миром! Они договариваются со своим лесом! Этого не может быть, если мир — это зло, понимаешь? Магда сказала, что дар необученного человека подавляется, если рядом колдует обученный. Но если тот… уйдёт… дар может проявиться.
— Так, — спокойно произнёс знахарь в ответ на её сбивчивый шёпот. — Её казнит барон? Или убьют другие ведьмы? Почему вы вдруг засуетились?