Ведьмина книга
Шрифт:
— Вы нарушаете правила поведения на борту! Пройдите на свои места!
Спонтанные действия Совы обеспечили подругам дополнительное алиби: сидящие рядом видели, что они не проходили в дальнюю часть салона. Удалившись в туалет, минут двадцать из него не выходили. А то, при каких пикантных обстоятельствах их застал стюард, окончательно снимало все подозрения. Вот только чем всё закончилось? Что будет, если не удалось довести дело до конца… — об этом думать не хотелось.
Подруги, как ни в чём не бывало, сели на свои места. Тем временем в дальней части салона царила суета.
— Что там случилось? — притормозив пробегающую мимо стюардессу, достаточно громко поинтересовалась Сова.
— Пассажиру стало плохо, —
Ему всего лишь плохо? Или эти слова должны предотвратить панику? Если он жив, то вскоре придёт в норму. Кто с ним проделал это, «невнушаемый» поймёт без труда, а отомстить с его талантами ничего не стоит. В этот момент самолёт ощутимо затрясло, и по громкой связи объявили о входе в зону турбулентности и необходимости пристегнуть ремни безопасности. О том, чтобы экипаж занял свои места, речи не было, значит… а что угодно это может означать: или ему оказывают помощь, или…
Немало полетавшая в своё время Сова с опаской ждала сообщения об экстренной посадке в каком-нибудь аэропорту. Это точно означало бы, что пострадавшему на борту нужна экстренная помощь, а их план потерпел крах. Время шло, по громкой связи никаких сообщений не озвучивалось, и это вселяло надежду. Хотя кто знает, может, поблизости не было готовых их принять и оказать соответствующую помощь аэропортов?
Ещё два часа прошли в ожидании и неведении. Стоило попытаться встать и направиться в другую сторону салона, тут же словно из воздуха вырастали стюардессы и отправляли любопытных обратно. Напоминая, что хождение по салону небезопасно, так как самолёт, якобы, так и не вышел из зоны турбулентности. На аргументы типа: «Но не трясёт же! Или: «У меня ноги затекли»», — члены экипажа не велись. Наконец-то объявили о начале посадки. И только после того, как вместо благодарности за то, что воспользовались услугами авиалиний, прозвучала просьба оставаться на своих местах до соответствующего разрешения, а за окнами замелькали многочисленные проблесковые маячки, подруги облегчённо вздохнули: получилось!
Выйти из самолёта удалось лишь спустя ещё три часа. За это время они претерпели довольно тщательный допрос (оно и понятно, «невнушаемый» был иностранным гражданином!) и ничего не обнаруживший обыск, подписали нескольких бумаг, и вуаля! Да здравствует неожиданно морозный для конца августа воздух свободы! То, что обвинят ни в чём неповинных соседей погибшего по авиасалону, подруг не смутило. Брать вину на себя они не собирались. Имеются цели и поважнее, нежели мелкие бюрократические препоны закона и проблемы неизвестных им людей. Уж это Пелагатти вбил в их головы весьма обстоятельно.
Седой, не проронивший в Питерском аэропорту ни слова и даже не соизволивший поздороваться, и сейчас смотрел на подруг «сычом», явно что-то подозревая. Однако сделать что-то в данный момент он был не в состоянии. Не мог он сообщить органам о том, что человека, возможно, убили удалённо. С учётом его прошлого, Седого гарантированно ждала бы психушка, а это в его планы явно не входило.
— Не додумается кинуть смску? — поинтересовалась Света.
— Не дурак. Программер же. Тут сейчас всё фильтруют, — отмахнулась Сова.
Забрав немногочисленный багаж и прихватив Седого, подруги оккупировали первое попавшееся такси. И, добравшись до ближайшего центра проката автомобилей, отправили несолоно хлебавшего таксиста восвояси. Финансирование должен был обеспечивать безвременно почивший, теперь приходилось выкручиваться самостоятельно, по мере возможностей. Далее они также безвозмездно, но весьма опрометчиво взяли первую приглянувшуюся легковую машину и по наводкам Совы отправились на поиски Светиной сестры.
Седого, во избежание незаметной передачи ненужных данных, усадили за руль. Уже спустя час «гостям города и его окрестностей» пришлось горько пожалеть о своём выборе. Для езды по этим дорогам нужен был гусеничный трактор, а не увязшая в грязи на сотом километре от города легковушка. Оказавшись в западне, стало сложнее следить за действиями явно нервничающего Седого. Света переглядывалась с подругой, и в их взглядах читалась возрастающая уверенность в необходимости «отключить» проникшегося новыми догмами «бывшего друга», а для кого-то и «экс-любимого». Очевидно, месяц тренировок для психики подруг бесследно не прошёл. Восемь часов назад они убили человека, а угрызений совести, сожаления или раскаяния — ноль, и вот перед глазами мишенью ходит потенциальная жертва. Да и место идеальное — полное отсутствие свидетелей. Вариант «отключить» казался подругам слишком лояльным. Кто его потом будет тащить на себе, если машину не найдут? А бросить здесь, означает оставить без надзора, гарантированно вскоре после этого ненужная информация попадёт в ненужные уши.
Однако убивать друга, пусть и бывшего, не хотелось. Света решила проверить то, чему учили, но в чём попрактиковаться толком не удалось: тотальное подчинение человека. Но, стоило Светлане подойти поближе, как почуявший неладное Седой, прытко отскочив в сторону, заявил:
— Не приближайся! Меня тоже кой-чему научили!
— Это ты так пугаешь или предупреждаешь, любимый? — обходя его сзади и держа в руке, не столько как оружие, сколько в качестве отвлекающего маневра — булыжник, ехидно поинтересовалась Сова.
— Смотрю и не понимаю, как я любил такую тварь… — прошипел мужчина.
Это было ошибкой. Не стоит злить женщин, способных за себя постоять. А тем более употреблять оскорбления, носящие личный характер. Ну, а если такое осмелится произнести «бывший»… то это — бомба, даже в исполнении мало-мальски уважающей себя «кухарки». Что произошло дальше, даже стоящая поблизости Света не успела разобрать. Мгновение, и у её ног, животом вверх, лежит тело с неестественно вывернутой в сторону земли головой.
— Отвернись и не смотри, сука, — отвесив трупу пинок, рявкнула Сова.
— Успокойся, — несмело коснулась плеча подруги Светлана. Девушка и предположить не могла, что всё получится настолько быстро, просто и фатально.
— Надо это убрать, — хладнокровно произнесла Сова и кивнула в направлении недалёкой рощицы.
Дотащить довольно тяжёлое тело до, казалось бы, близкого лесочка оказалось непросто. Благо, местность была довольно глухой, и за это время никто поблизости так и не появился. Тут же, в рощице, как по заказу, за высокой стеной камыша нашёлся плотно поросший ряской небольшой заболоченный водоём. Подруги напряглись, приподнимая тело, раздался «жирный», хлюпающий всплеск, и ряска сомкнулась, приняв в свои объятия жертву. Света с какой-то отстранённой грустью посмотрела на всплывающие то тут, то там пузырьки. «И их осталось двое», — вызвав озноб, припомнилась фраза из некогда эпичного ужастика под названием «Десять негритят». Тут же взгляд переметнулся на нелепо смотрящуюся деталь пейзажа: зацепившийся шнурком за корягу кроссовок Седого. Заметившая взгляд подруги Сова, брезгливо поморщилась и небрежным жестом ноги отправила находку вслед за хозяином.
Вернувшись к машине, Света достала «купленный», а вернее, позаимствованный у таксиста мобильный, собираясь вызвать помощь, но, увы, связи не было. Подруги, не сговариваясь, погрузились в собственные мысли. И просидев так в тишине возле ставшей бесполезной машины, в надежде, что кто-то ещё проедет по этой богом забытой дороге, минут сорок, они забрали свой нехитрый скарб и пошли дальше пешком. Ещё спустя полчаса им улыбнулась удача, в виде полицейского УАЗика. Сотрудник правоохранительных органов оказался, на свою беду, человеком отзывчивым и, завидев бредущих по дороге женщин, притормозил, стоило им повернуться в его сторону.