Ведьмино кольцо. Советский Союз XXI века
Шрифт:
— Какой ты зануда... — Таня принадлежала к поколению, для которого Вторая мировая значила уже меньше, чем романтическая эпоха древних славян.
Автолет начал сжижать газ и плавно спускаться на окраину Ондозера. На бережку стояло несколько разнокалиберных зданий: пара коттеджей, четыре древних сруба и полуразвалившийся барак немыслимых размеров.
Сергей Сергеич сообщил в микрофон: «Я приехал, включайте маяк».
Судя по сигналу, им было нужно в сруб, который так глубоко врос в почву, что напоминал землянку. Когда автолет завис над ним, отворилась дверь гаража. Внизу их встретил радушный хозяин — коротенький толстенький и очень живой участковый Степан Андреевич. Общение с
Участковый проводил их «в залу» — просторную комнату, где уже был накрыт ужин. Пока хозяйка, столь же полненькая, живая и радушная Верочка, разливала суп и водочку, а Масипас шарился по углам в поисках какой-никакой живности, Степан Андреевич расспрашивал о нападении на известного эксперта. Событие наделало много шума, занимается им Союзный следственный комитет, сделаны даже дипломатические демарши. Сергей Сергеич сочувственно кивал Так, будто речь шла о родственнике участкового. Выпили за безопасность в нашем опасном мире. Гость поддел вилочкой соленый грибочек и с наслаждением всосал его внутрь. По рту растекся волшебный вкус, приятный холодок щекотнул горло.
— Осторожнее, дорогой, а то один грибочек — и будет новая историческая случайность, — сострила Таня.
— Грибочки хорошо просолены, думаю, участь Софьи Петровны нам не грозит, — он попытался исправить бестактность супруги.
Но хозяин дома вдруг сделался серьезным и ничуть не обиженным:
— А вы знаете, от гриба, которым отравилась героиня вашего труда, не спас бы никакой рецепт соления.
— Бледная поганка?
— Нет, видимо, самый что ни на есть белый или подберезовик. Наверное, большого размера. И не ложный. Но отравленный.
— Как это? Чем?
— Не чем, а кем. Не знаем. Но после ее кончины отравился еще один человек. Позавчера. Об этом еще не сообщалось в интересах следствия. Мы тогда прошлись по округе и отыскали еще несколько таких грибов. Все недалеко от коттеджа потерпевшей. Содержание яда в очень высокой концентрации. В одном явно просматривается след от шприца. Завтра прилетают специалисты все того же ССК.
— Вот это поворот. Мне, конечно, хотелось бы присутствовать.
— Вообще-то не положено. Но не помешает. Дня два, пока здесь будет вся возня, я смогу вас прикрыть. Только при условии инкогнито.
— Это и в моих интересах.
После обеда, сидя в уютных креслах, они еще долго говорили о грибах и ядах, пока из-под пола вдруг не полезли поганки огромных размеров. И тогда Сергей Сергеич понял, что заснул.
Утречком участковый посадил своих гостей на велосипеды, и они покатили втроем в сторону Кавгубы. По дороге Сергеич выяснил, что ни с кем из граждан Союза жертва в последние дни не созванивалась. Только с неким Принтамом во Франции. «С неким Принтамом! — воскликнул Сергеич. — Это же крупный ученый, президент Академии текста». Участковый остался равнодушен: ученые беседы не могли пролить свет на причины преступления. Да, действительно, убитая оставила незаконченную статью о связи языка и этноса...
Несмотря на то что до места было далековато, велопробег стоил затраченного времени — маршрут пролегал через природоохранную зону. Не часто в Европе увидишь столько леса сразу. Карельская природа затягивала, засасывала своими красотами. У Сергея Сергеича даже не было времени или охоты размышлять над странными обстоятельствами кончины «выдающейся деятельницы» и т.д., и т.п.
Наконец, искрящаяся на солнце дорожка из затвердевшей смолы, перемешанной с утилизованным мусором («Из какого, в сущности, дерьма сделаны все красоты этого мира», — промелькнуло в голове), вывела велосипедистов к здешним коттеджам. Обычные стандартные домики, нашпигованные электроникой. Местная община сдавала их любителям уединения. От коттеджа до коттеджа около полукилометра. Не беспокойно, но в случае чего можно соседа позвать. В садике ближайшего домика сидел человек в черной накидке или плаще. Поза была странной, несколько скрюченной. Впереди крупными буквами светилась надпись на русском, английском и каком-то скандинавском языке: «Просьба не беспокоить».
— Слушайте, а ему не плохо ли? Может, помочь?
— Нет, все нормально, — ответил Степан. — Его лучше не беспокоить.
Дорога вывела их на край озера. Зрелище было совершенно нереальное, напоминавшее скорее виртуальные краски компьютерных миров, чем живую природу. Отчаянно синяя гладь воды, обрамленная циклопическими глыбами скал, на которых теснились струны сосен, обернутых зеленью. Все это можно было бы нарисовать, смоделировать и перенести домой, но что такое виртуалка без жизни, без осязаемой влаги, прохладного шелеста, возможности подойти и дотронуться.
Не говоря ни слова, Таня сняла с себя полупрозрачное невесомое платье и, не зная броду, сиганула с невысокой скалы прямо в синюю краску воды. Сергеич зачарованно смотрел на место, где она прошила поверхность озера, подсознательно ожидая, что Танюша вынырнет, перепачканная в синем. Но нет, на поверхности показалась все та же загорелая мордашка.
Зрелище обнаженной натуры заставило почтенного Степана Андреевича порозоветь.
— Смелая у вас супруга. Так вот кидаться с обрыва. Здесь и о камень пораниться можно.
— Бесшабашная. Но перевоспитывать уже поздно.
Таня вылезла из воды, отфыркиваясь и демонстрируя, как ей холодно и как она счастлива.
— Слушай, ты бы оделась что ли. Сейчас следователи прилетят. Ведь заглядятся на твои красоты и врежутся в ближайшую сосну.
— Сережа, это пошло.
— Красивая женщина, — поддакнул участковый.
Сергей Сергеич уже не первый раз ловил себя на мысли, что ему неприятно, когда при нем обсуждаются достоинства жены. На его взгляд, отточенный с годами, она была несколько более полной, чем хотелось бы. Впрочем, ему не нравилось, когда кто-то обсуждал его статьи, но он все равно их публиковал.
Следователи действительно вскоре появились. Они приземлились рядом с домиком, где жила покойная. Скупо поздоровались и приступили к обыденной работе. Говорить с ними было не о чем. Они уже все знали из докладов, а ничего нового пока не обнаружили.
Поскучав, Сергеич решил побродить вокруг, подышать воздухом и осмыслить происшедшее. Не оставалось никаких сомнений в том, что Софья Нестерова была убита. ССК сколько угодно может вычислять, кто это мог сделать, но совершенно очевидно, что адресов будет больше, чем давеча в досье на его, Сергея, потенциальных врагов. Наиболее привлекательным представлялся крымский след. Именно Крымом она занималась последнее время, там была избрана в Совет земли и согласительные комиссии, работа которых теперь будет сорвана. Правда, Софья в общем-то всех там устраивала, поэтому на нее и возлагались такие надежды. Резонансное убийство здесь тоже, очевидно, не предполагалось. Все сделали аккуратно, и если бы не трагическая случайность, грибочки, пропитанные ядом, сгнили бы в безвестности. И он, как обычный ученый осел, закончил бы уже почти написанное жизнеописание банальным рассуждением о трагической роли случайности. Но теперь нет уж. Теперь он откажется от соблазнительной чести написать первую биографию Нестеровой. Ничего, можно написать и вторую, не действительно полную.