Ведьмино кольцо. Советский Союз XXI века
Шрифт:
А пока — Кабул. Метро пронесло Василия под новыми кварталами и выбросило в старый город. Тщательно отремонтированные и выглядевшие искусственными, эти дома помнили еще англичан и русских. Узкие улочки с множеством магазинов и магазинчиков, мечетей и полицейских. Поблуждав по лабиринту в медитативном забытьи, турист добрел до дворца Тадж Бек.
Зеленый холм почти скрыл светлый контур здания. Сейас в резиденции правителей Афганистана был музой. Его служители зазывали туристов, формировали из них колонны и отправляли наверх по склону. Что же, у Василия было время пройти по этой пропитанной кровью дороге. Экскурсия для иностранцев велась на русском и английском:
«История никак не может отучить американцев по любому поводу качать права», — подумал Василий, не без удовольствия предвкушая битву ковбоя с моджахедом.
— Я просто не хотел оскорблять ваш слух однообразием, — учтиво отвечал экскурсовод. — Согласитесь, что повторение одного и того же недостойно просвещенного человека. Он всегда облекает мысли в новые формы.
— Не увиливайте, ваши формы ласкают слух русских и слух англичан порознь. Вы подыгрываете каждому по-своему, и тем самым водите за нос всех нас, скрывая, как там было на самом деле.
— Что можно скрыть от столь проницательных людей? То, что я говорю, правда. Англичане были захватчиками, и русские были захватчиками. Но и те и другие познакомили нас не только с жестокостью, но и со своей культурой. Мой прадед, сын борца с англичанами, учился в Оксфорде. Его расстреляли коммунисты. Мой дед учился в Москве. В тридцать лет он был революционером, в сорок — эмигрантом, а в пятьдесят — прагматиком, который восстанавливал страну. Может быть, исламский мир сегодня так могуществен и велик потому, что мы не только воевали, но и учились у незваных гостей...
Василий представил себе бегущих вверх по пыльной дороге десантников. Вооруженные просветители. Ему повезло, он не попадал ни на одну войну, современником которой был. Первая война, которую он застал, была Афганская. Последние выстрелы где-то бесконечно далеко от дома. Телевизионные репортажи о неведомом крае, где люди зачем-то убивают друг друга, а потом мирятся, обнимаются. И снова убивают, и снова мирятся. Так в его детском сознании формировался образ внешнего мира — бесконечно далекого, страшного и безумного.
Афганская война вскоре потухла. Но все это как-то запало в душу. Потом он расспрашивал об Афганистане взрослых и с удивлением выяснил, что им она запала в душу еще сильнее. Оказывается, мы тоже участвовали в этой далекой войне, и были еще живы ее старенькие ветераны. Мир оказался чудовищно тесным, и неосторожный выстрел на одном конце земного шара бил по судьбам людей на другом. С этим надо было что-то делать.
Позднее, когда Василий стал экспертом по локальным конфликтам и членом команды-чемпиона Калужской земли по военно-спортивным играм, он все также сторонился настоящих военных действий. Однажды Учитель сказал: «Драка — для дураков». И он запомнил эту фразу. Но вот сегодня этому Учителю угрожает настоящая опасность, и, похоже, дело может не обойтись без реальной драки. Мир стал еще теснее...
Пока американец и таджик
Василий не стал продолжать экскурсию и направил свои стопы в сторону Туркменского консульства. Туркмения хуже всего охраняла свои границы с Пустыней. У местного султана с тамошними пиратами было какое-то негласное соглашение, которое позволяло им переправлять через страну разные грузы к обоюдной выгоде. Опять же у Великого Отца Свободных Людей не болела голова по поводу набегов, которые так беспокоили соседние республики и монархии (что в современном мире — практически одно и то же).
Туркменское консульство представляло собой обычный беленький домик в старом городе. От соседних строений его отличал только флаг и длинная очередь просителей. Василий сел на сборный стул, который всегда носил с собой в сумке, раскрыл «тень» и стал терпеливо ждать. Чиновники работали неторопливо, собеседуя с бесчисленными детьми гор, желавшими посетить Страну Свободы. Собственно, здесь были только люди, по тем или иным причинам желавшие въехать в нее легально, поскольку со стороны Каспия граница тоже почти не охранялась. Но нелегальные посетители должны были располагать крупными суммами, чтобы откупаться от патрулей.
Когда Василий уже настолько приблизился к заветной двери, что даже собрал стул, во дворик посольства вошла Она. Лица он сначала не разглядел — у таких девушек лицо рассматриваешь в последнюю очередь. Взгляд мечется по фигуре, которая в данном случае была туго обтянута блестящим костюмом цвета «хамелеон». Небрежно убрав в сумочку темные очки и откинув светлые волосы под Мэрилин Монро, Она обвела очередь взглядом, остановила оный на Васе, очаровательно улыбнулась и направилась к нему:
— Дорогой, я боялась, что не успею. Ты уже почти прошел.
Она чмокнула его в щечку, дав понять, что они настолько близко знакомы, что никто в очереди не должен возмущаться ее намерением встать именно здесь, а не в хвосте. Оценив преимущество своего положения, Василий привычным движением прижал новую знакомую к себе, продолжая оценивать достоинства ее фигуры. А. вот лицо было, пожалуй, слишком острым и волевым для той роли нежной избалованной девочки, которую Она играла.
— Мне будет жаль, если, получив визу, ты сразу растворишься за поворотом. В ресторане рядом подают чудный плов, — прошептал он ей под локон.
— Вообще-то я худею, но могу составить тебе компанию ради какого-нибудь другого блюда.
Их тихое воркование прервала женщина европейского вида из середины очереди:
— Соотечественники, ради Бога, я страшно опаздываю. Не пропустите меня вперед, а? Честное слово, очень нужно.
Василий тянул время, пока красотка оставалась в мимолетной зависимости от него, и великодушно пропустил даму вперед. Она впилась в ручку двери, рассчитывая через минуту войти в консульство. Но эта минута оказалась насыщенной событиями.