Ведьмино наследство
Шрифт:
– Да, – кивнула Ирка. – Майор же сказал, теперь до декабря ждать надо.
– Ага, только он не сказал, что такие колдовские дни на год крестом ложатся. – Для наглядности Танька скрестила руки. – Есть еще двадцать первое марта, весенний Солнцеворот, когда приходит тепло и день равен ночи. А в пару к нему – осенний Солнцеворот, на холода.
– Двадцать второе сентября! – вскрикнула Ирка.
– С двадцать второго на двадцать третье! – торжествующе подняла палец Танька. – Двадцать второго сентября мы должны быть на Хортице!
– Умная
Глава 9
Откройте пасть пошире…
– Ты что делаеш-шь? Ты куда лезеш-шь? – Необыкновенно похожий на Иркиного кота в гневе – только встопорщенных усов не хватало, – злобно шипящий Богдан волок Ирку прочь от входа в школу.
Нервно оглядываясь – не видит ли кто? – Ирка упиралась каблуками в асфальт и уходить не хотела.
– Я на занятия иду! Пусти меня немедленно!
– Нет, совсем с ума сошла! – кричал Богдан. Опаздывающая на урок девчонка-страшеклассница глянула на них с мимолетным интересом, и Богдан понизил голос до свистящего шепота: – Отличницей решила заделаться? Тебе что сказано? До двадцать первого числа сидеть дома и никуда не высовываться!
– До двадцать первого неделя еще, – таким же свистящим шепотом ответила ему Ирка. – А мне каждый день Баба Катя названивает! Грозилась домой прийти, с бабкой беседовать! А если я прямо при ней перекинусь?
– Идиотка! А если ты в школе перекинешься?
– Ну не перекидываюсь же пока! – зло бросила Ирка. – Третий день хожу – и ничего! – Ирка осеклась. Вечно так: ляпнешь, а потом жалеешь.
– Третий день? – Богдан задохнулся. – Значит, мы с Танькой в школу, а ты потихоньку… Как же ты мне ни разу в коридоре не попалась? – Пацан недобро сощурился, поглядел на Ирку тяжелым взглядом. – Ясно, глаза отводила. Чтоб я тебя, значит, не увидел. Отлично. Можешь больше не напрягаться. Я тебя без всякого колдовства видеть не хочу! – Он круто развернулся и, не оглядываясь, сердито зашагал прочь.
– Богдан! – слабо вскрикнула Ирка и рванула следом, по-собачьи труся рядом и заглядывая в лицо хмурому другу. – Ну не злись на меня, ну пожалуйста! Баба Катя ни в какие мои болячки не поверила! Перед выходными позвонила и говорит: если я с понедельника не выйду, она меня к директору, а потом такое в журнале изобразит, что я до одиннадцатого класса не расхлебаю! Опять про наркотики вспоминала. Сплетницам нашим спасибо, чтоб у них языки отсохли!
– Э, ты поосторожнее, а то ведь и вправду отсохнут! – Богдан остановился.
– Я
– Пальцы сама себе колешь, а шприцов боишься, – вздохнул мальчишка.
Ирка обрадовалась. Кажется, Богдан больше не злится.
– Когда сама – ничего, а когда другие – ужас просто! – слегка невразумительно пояснила она. – А насчет перекидывания я меры приняла. Хожу и сама себе бубню: «Я ведьма, я ведьма…»
Богдан иронически вскинул брови.
– А что, там, с соколами, вполне помогло! Еще вот…
Девчонка выхватила из рюкзака баночку из-под майонеза. На дне ее лежал скукожившийся шмат зеленой чешуйчатой шкуры. Ирка быстро сунула банку Богдану под нос. Даже сквозь плотно закупоренную пластиковую крышку потянуло тяжелым духом гниения. Пацан брезгливо сморщился.
– Во, меня тоже сразу подташнивать начинает, – удовлетворенно кивнула Ирка, плотно увязывая банку в целлофановый пакетик. – В прошлый раз как затошнило – сразу обратно перекинулась. Лишь бы спортивная форма не провоняла. – Она озабоченно заглянула на дно рюкзака.
Богдан поглядел на Ирку, как на безнадежную больную. Похоже, пребывание в оборотнях сказалось на ее умственных способностях.
– Хортица, ты совсем разум потеряла? – Громовой бас Бабы Кати грянул, эхом откликаясь на Богдановы мысли.
Иркин седьмой «Б» вывалил во двор. Море взбудораженных школьников колыхалось позади запертых, как всегда, стеклянных дверей, медленно просачиваясь наружу через единственную открытую створку.
– То вообще в школу не являешься, то опаздываешь! – разорялась Баба Катя. – Распустилась!
– Как майская роза! – протянула Наташка Шпак.
– Рожа она, мамайская, – злобно фыркнула Оксанка Веселко.
– А тебе и завидно, глиста полинялая?
Ирка пренебрежительно мазнула взглядом по белокурым Оксанкиным лохмам. Она отлично знала, что при ее смуглой коже и черных волосах в чертах лица иногда проступает что-то восточное. Но только такая идиотка, как Оксанка, может сказать, что это некрасиво! Очень даже стильно. И вообще, хлопающие глазками тупые блондинки из моды вышли, теперь они никому не интересны.
– Прекратить немедленно! Веселко, закрой рот! А ты, Хортица… Твое счастье, что первых уроков сегодня не будет, – буркнула классная. – Все идем в зубную поликлинику на обследование! Не вздумайте удирать! – Она развернулась к роящимся по двору школьникам и, сложив ладони рупором, зычно проорала: – Средние и старшие классы! С седьмых по одиннадцатые! Мальчик, ты, кажется, из шестого? Для вас занятий никто не отменял! Быстро в класс! Ну быстро, быстро, чтоб я видела! Остальные – построиться! Не разбредаться, я вас ловить не намерена!