Ведьмино семя
Шрифт:
Глава 37
Ева уехала на такси, не сразу. Сначала она отмылась от вони Шайху, и только после того, как принесли немного одежды, переодевшись, она села в машину. Тело болело невероятным образом, но еще больше душа.
Мир перевернулся с ног на голову, завис на паузе, когда она вспомнила все…
Все, что с ней случилось до…
Воспоминания до борделя, смерть отца, страшные пробуждение осознания в безумии, а затем клиническая смерть и новая жизнь. Хитрый Тони и повторное отравление. А потом Арнольд и перерождение
Кем она теперь была?
Она смотрела на проплывающий мимо город и неожиданно поняла, что видит на стекле косые росчерки серебристого цвета.
Дождь!!!
Надо же дождь!
Второй дождь за продолжительное время. Четыре года подряд в Сити стояла аномальная жара. Был всего один ливень. Тот самый, когда она спряталась от него с Тони в церкви Мастеров Святой метлы. Не было зимы. Жара-жара-жара. Погибали растения, животные… Подозревали, что это наказание Высших — кара «магическое пепелище». И теперь, когда все вокруг приобрело на несколько тонов глубже оттенков, потемнело и первые тяжелые водные росчерки…
Она и сама не заметила, как слезы потекли по ее собственным щекам. Ева окунулась в воспоминания.
Незадолго до смерти, отец повез ее на семейное кладбище, расположенное поблизости от Сити. На старом древнем кладбище росли большие сосны и дубы, но даже они опали листвой. Та буквально на них иссохла и скрутилась в трубочки. Здесь давно уже никого не хоронили. Осталось всего несколько семей в городе державшие тут семейные склепы. Те представляли из себя подземные хранилища с крутыми мраморными лестницами на несколько метров вниз. И там, в круге в три слоя лежали ее предки. Несколько поколений белых ведьм и ведьмаков.
— Меня здесь не похоронят, — сказал отец с сожалением, рассматривая выбитые ювелирной рукой мастера имена и даты рождения и смерти.
В центре таких семейных склепов стоял алтарь. Часто обычный круглый стол, на котором нарисован или выбит персональный магический знак или основа герба Рода. У их рода — пятиконечная звезда с соловьем внутри. Здесь была похоронена мама.
— Зачем мы тут?
Отец подошел к столу и зажег пять свечей, положил в центр ветвь ягод, начал читать заклинание обращения к духу Рода. Ева знала многие его строки наизусть:
«Не свободный перед лицом смерти, не отважится жить… Своей жизнью дух Рода обязан способностью к смерти. Только он один отважился дойти до предела, до края и познать смерть. Я дойду до предела с ним, и дух мой пройдет сквозь меня, через меня, со мной…. Нет Духа там, где господствует избыток. Нет духа там, где нет смерти в Другом…Я буду петь и звучать, и помогу своему духу слиться в духе Других»…
Огонь в свечах ярко ожил, подхватил магической энергией ягодное подношение и растворил его. Развеял в пластичном сиянии.
— Пой, — велел отец.
Ева послушно
— Нас ждет темное время, — произнес он. — Ты должна знать, много лет назад, твои прабабушки научились очищать от скверны отравленных ведьм. Недавно я встретил одного давнего знакомого Дэвида Риччо и он рассказал мне, что скоро на рынок выйдет новый продукт. Средство для сохранения сил ведьмаков при сексе с черными ведьмами. Он хотел узнать, владеет ли наш род еще этим секретов очищения. Это значит, что у продукта есть плохие свойства. Я не знаю, именно и какие, но он не просто так у меня этим интересовался.
Он протянул Еве небольшой гримуар. На старых пожелтевших плотных листах, из древности аккуратным почерком записывались семейные заклинания.
— Ни в коем случае, нельзя отдавать его в чужие руки. Ты поняла? Никому.
Ева кивнула, рассматривая картинки, заклинания, хрупкие засушенные травы и цветы, сложенные в бумажные кармашки. Гримуар являлся великой ценностью ее Рода «Песни Эгинов», содержали не только заклинания, но даже колыбельные. И она помнила, как некоторые из них пела ей мама.
— Если, со мною что-то случится. Ты будешь знать, как его найти. И где взять защиту, — отец протянул руку и забрал книгу.
Положил ее в центр и провел запирающий знак. Алтарь укрыл книгу. Спрятал от чужих глаз и рук. Ева знала, открыться он может только Эгинам.
А в день смерти отца, когда она и от шока толком оправиться не успела, за ней пришли два юриста и попросили ее съездить в офис «ФармоНью», где она и познакомилась с милой девушкой Ликой и господином Дэвидом Риччи.
— Мы учились с вашим отцом вместе на юридическом. И видите, как сложилась судьба я в медицине, он в искусстве. Примите мои соболезнования. Авария это так печально. Так рано уйти из жизни.
Он что-то говорил еще, но Ева его не слушала слишком раздавленная и поглощенная своим горем. Пока не поняла, что он о чем-то настойчиво спрашивает.
— Что-что?
— Я спрашивал не оставлял ли ваш папа, вам какие-нибудь документы от «ФармоНью».
— Компания приобретала произведения искусства, — не поняла Ева.
— Нет, нет, не приобретала. Он являлся консультантом в одном проекте. И у него остались бумаги. Важные бумаги. Настолько важные, что если их не вернуть, то мы затаскаем вас по судам. Разве вы этого хотите?
Ева ровным счетом не поняла, когда беседа сменила свою тональность.
— Скажите, что нужно и я посмотрю в его бумагах в офисе и дома.
Мужчина улыбнулся, как-то странно, не понятно чему хмыкнул. И Ева со страхом и холодящим ощущением беды поняла, что он думает, что она не понимает. Думает, что она не в курсе.
— Это старинный документ. Содержит древние заклинания очищения. Мы его приобрели у одного антиквара. Все законно. И хотели бы его вернуть. Он бесценен и очень нужен нам.