Ведьмино Везение

Капли Кристианна

— Я так и подумал, что ты проголодаешься, — мягко произнес Доминик, когда девушка положила приборы на пустую тарелку. — День выдался не из легких…

Веста шумно выдохнула и для храбрости сделала большой глоток вина. Переодеваясь к ужину, она прокручивала этот разговор в голове тысячи раз. Но от одного присутствие Доминика начинало неприятно сосать под ложечкой…

— Раз Исидор мертв, значит теперь всё закончилось?

Доминик чуть поддался вперед, с интересом глядя на дочь.

— Всё?

Под его внимательным взглядом и чуть насмешливой

интонацией Веста стушевалась.

— Да. Жрец нанял вас, чтобы вы открыли ему силу Зазеркалья. Теперь Исидор мертв… Получается, всё кончено. Вам некому больше служить. Вы свободны, и я тоже.

Странная улыбка тронула его губы. Доминик чуть склонил голову набок, раздумывая над её словами, а затем произнес:

— Интересная мысль… Знаешь, Исидор тоже так думал. Думал, что я принесу ему силу Ира и он будет править миром, — хмыкнул. — Но видишь ли, Веста, со смертью жреца всё только начинается. Я искал тебя почти двадцать лет не для того, чтобы отпустить на волю, птенчик. Не будь такой наивной.

Правда, прямо, как яд, медленно, но верно доходила до Весты. Она сидела, уставившись на отца, и понимала… Ей нет спасения. Не Исидор стоял за всем этим, а Доминик. Чёрный силуэт из кошмаров все-таки достал её.

— Я думала… — тихо проговорила она, но колдун её резко перебил, поднимаясь из-за стола.

— Ты думала, что, раз жрец мертв, то я дам тебе уйти, разве нет? Это был бы достойный поступок. Поступок любящего отца. Только я служу Зазеркалью, Веста. И в моих интересах довести начатое до конца.

От его слов её бросило в дрожь. Веста посмотрела на отца — тот стоял в шаге от нее.

— Зачем? — голос девушки дрогнул. — Зачем ты это делаешь? У тебя же есть всё, что только можно пожелать. Власть, деньги, слава… Что еще тебе может дать Ир?

Доминик поднял глаза на портрет покойной жены, и для Весты этот жест послужил ответом.

— Ир вернет мне то, что я потерял, Веста. И всё станет, как прежде, — он замолчал ненадолго. — Ритуал будет проведен через три дня. В день Красного Солнца. В тот же день, когда Ир был заточен в Зазеркалье. В день появления на свет первого наследника Дара. Спустя столько лет пленник наконец-то обретет свободу…

Как и тогда, на суде, под тяжестью накатившегося отчаяния Веста ощутила злобу. Ведь всё могло сложиться иначе. Она могла жить в этом доме, у нее могла быть бы семья, она бы никогда не знала этой бродяжной жизни и терпкого вкуса страха…

Ведьма сглотнула и постаралась говорить так, чтобы её голос звучал ровно.

— Неужели ты думаешь, что Ир выполнит своё обещание? Думаешь, он вернет тебе жену? Ты ошибаешься. Он убьет тебя, как только окажется на свободе! Поступит с тобой также, как ты поступил с Исидором! И ради этого стоило всё рушить?! — звонкие слова отразились от стен и неохотно затихли.

— У меня будет сила, и я всё исправлю. Я всё начну сначала.

Веста сделала глубокий вдох, заталкивая горячие слезы поглубже. Неужели она была настолько наивной, чтобы поверить, что всё кончилось? Что её отец поможет ей? Нет. Эта история имеет только один конец. Тот самый, где должна пролиться кровь.

Наконец-то Веста подала голос. Звучал он подавленно, устало, словно бы чужой.

— Я поняла… Мама боялась тебя. Этой одержимости. Но все равно вернулась потому, что верила, что сумеет тебя изменить. Не южный пот её убил, Доминик, а разочарование в человеке, которого она любила.

Он ничего не ответил. Отвернулся к огню и протянул руки к пламени — то сразу же потянулось алыми лепестками к ладоням колдуна.

— Ты не знаешь о чем говоришь, Веста. Твоя кровь даст силу. Шанс на новую жизнь. Разве одна смерть этого не стоит? У всего в мире есть определенная роль, дочка. И свою ты уже знаешь.

Он повернулся к дверям, когда одна из них открылась и в столовую вошел Ру. Он приблизился к Доминику и что-то шепнул ему на ухо. Тот кивнул, выслушав, и обратился к Весте.

— Ужин окончен. Ру, проводи её в комнату, а потом зайди в кабинет. У меня будет к тебе и твоим ребятам несколько поручений, — и оставил их наедине.

— Пойдем, — Ру потянул Весту за собой — та с неохотой проследовала за наемником.

Ру тихо закрыл за ней двери. Повернул несколько раз ключ, запирая ведьму и ушел. Только тогда, когда его шаги окончательно стихли и в комнате воцарилась хрупкая тишина, Веста медленно сползла по стенке на пол и дала волю горьким слезам.

*************

Сперва она боялась этой темноты, но вскоре к ней привыкла. Кира знала, что у её камеры четыре шага от одной стенки до другой, и три с половиной до двери. Охранник приносит ей еду два раза в день. Утром и вечером. Кира посчитала, что в темнице она вот уже четыре дня.

Ру забрал её из монастыря. Как оказалось, они искали и её тоже. Колдуну не нужны были в живых свидетели. И вот теперь она, Кира, оказалась здесь, в вязкой темноте и холодных каменных стенах.

Свой путь сюда Кира помнила смутно. Лишь то, как её ведут в какой-то особоняк с белыми стенами, как они спускаются вниз по винтовой узкой лестнице, как Ру толкает её внутрь, и как за спиной со скрипом закрывается тяжелая дверь, оставляя ее одну в страхе и ожидании…

— Единый, отец всего мира, в своей молитве я к тебе обращаюсь. Помилуй, слугу свою. Защити. Дай ей шанс выбраться из этого ужасного места…

Кира старалась не думать, как легко и просто её продали Черным Псам. Во второй раз. Вряд ли настоятельницу мучили угрызения совести. Возможно, она даже испытала облегчение. Её семья тоже испытала облегчение, когда Киру у них забрали. Она видела это по глазам отца и матери. Лучше одного, чем всех. Тем более, девка. Её не жалко.

Вряд ли она когда-нибудь забудет тот момент, когда отец продолжал держать её за руку, стоя перед Черными Псами, а мать собирала немногочисленные вещи дочери. Сумку потом наемники выбросили, забрав то ценное, на что расщедрилась её семья. А сама Кира стала просто еще одной. Той, что подошла под описание.