Шрифт:
«Не роби людям добре, і не буде тобі зле»
Красиво ночью в горах.
Тихо так, звёзды ближе. Потому и любит в эту пору нечисть всякая околачиваться. Вот и сейчас слетелись на Чёрную Гору колдуны да ведьмы со всей округи. Да не на шабаш, как обычно – ведьмочку судить будут, молодую ещё, только-только обучение закончила.
Пожалела Ряска человека: в живых оставила. Далеко зашёл тот в Тёмный лес, мавок да русалок видел, чертей болотных, а ведьмочка рядом была, не
Пылает яркий костёр. Вокруг чародейское общество расположилось, и колдовской инструмент рядом: мётлы да посохи, у кого что.
Ряска стоит возле самого пламени, голову опустила. И парень тот бедовый неподалеку, сонным зельем опоенный.
– Как поступить нам, уважаемые? – поднялась Главная ведьма. Седая да косматая была старуха, древняя, но порядок держать умела.
– Наказать! Наказать! – возопило сразу несколько глоток.
Ряска вздохнула бесшумно. А чего она ждала? Знала, что так будет. Да только не могла она убить человека неповинного: вся беда его, что за русалками он подглядывал. Сначала, конечно, схватила бедолагу за шиворот, руки скрутила, нож занесла – всё по правилам. А парень и не сопротивлялся, взмолился, дай, мол, на русалку зеленоволосую ещё раз взглянуть… Нет, не могла убить его… Не могла.
– Какое же наказание будет правильным, досточтимая братия? – вопросила Главная.
– Выгнать из леса!
– В костёр её, сейчас же! – вскричал кто-то сгоряча.
– Без извращений попрошу, – поморщилась ведьма.
Тут парень вдруг поднялся, белобрысый, Маркус – вместе учились…
– Чёрные Топи предлагаю, – ухмыльнулся криво. – Лет на десять…
Зашумели все, загалдели, одобрительно головами закачали.
«Ах ты, гнилушка! – подумала ведьмочка. – Из одного же выпуска!».
Встал тут колдун один, грозный старик, брови кустистые, взгляд колючий, затихли все в один миг – пользовался чародей уважением.
– Пускай Ряска у русалок спросит: их покой нарушили… Вот девки водяные и решат, так я думаю. Если оставят человека в живых – так тому и быть. А утопят – тогда и ведьме не жить более!
Дружно взметнулись вверх посохи да мётлы – проголосовали за это, значит.
– На том и порешим, – заключила Главная ведьма. – Так что дорога тебе, Ряска, на Серебряный Плавник, к зеленоволосым… А что б не надумала чего, провожатого тебе дадим, скрытого.
Кивнула Ряска, взвалила человека на плечи, да и пошла потихоньку, – благо, ведьме тяжести нипочём, и не такое выдерживать приходится.
…«И зачем он мне сдался-то?» – думала Ряска, плетясь меж деревьев да кустиков, по тропке едва заметной. Но тут же качнула головой. Да ведь русалку хотел увидеть! Может, мечтал о ней всю жизнь? Влюбился в зеленоволосую… А тут жизнь такая болотная, беспросветная… Ни любви тебе, ни радости: боятся жители Заповедного Леса ведьмаков, недолюбливают – всё-таки стражи порядка. И до того иногда тепла хочется, нежности, не только для себя… Вздохнула Ряска счастливо, взваливая «ношу» поудобнее – благое всё же дело спасти любовь чью-то, пусть и несбыточную…
Филин ухнул сердито, пронеслась стая мышей летучих. Ряска приостановилась невольно, сердце тревожно забилось. Ох, неспроста это: провожатых вспомнила. Оглянулась вокруг, присмотрелась – тихо опять да спокойно…
…Вот и Болотце Чёртово, а за ним – озеро русалочье, Плавник Серебряный. Чуть-чуть осталось.
Каркнул вдруг ворон, пролетел над головою, задевая крылом, – еле отскочить Ряска успела, нелегко, с ношей-то, да так и застыла поражённо:
– Маркус! – выдохнула.
И точно, стоит перед ней однокашник бывший, нагло ухмыляется.
– Не ожидала, что меня следить за тобой назначат, Ряска? – спросил Маркус, сплёвывая. – Ну и имечко у тебя, ещё в школе не нравилось…
Промолчала ведьмочка, лишь человека на землю потихоньку опустила и собой заслонила.
– Ты чего же это затеяла, а? – продолжал колдун, – всех нас опозорила! Вокруг только и говорят, что обучение без пользы совсем, раз ведьмы «добрыми» стали…
И сейчас Ряска не ответила, только глянула исподлобья.
– В общем, такой разговор, – молвил Маркус вновь, раздражаясь немного, – или сама человека убьёшь, или я помогу.
– А Совета решение как же? – не выдержала Ряска. – Против старших пойдёшь?!
– Да плевать им на тебя, – приблизился Маркус, – вне закона ты теперь… – усмехнулся. – А если умрёт человек этот – не было нарушения, понимаешь? Честное имя наше восстановлено будет!
– А тебе-то что? – сощурилась ведьмочка. – Не замечала с твоей стороны такого рвения раньше… Какая твоя выгода?
– Да, верно, – протянул Маркус, и глаза его блеснули недобро, – сердце его заберу, надо мне… для опытов.
– Сердце?! – ахнула Ряска. – Так ты, гад, душу его забрать хочешь! А Закон как же: «Нельзя над простыми людьми никаких магических действий учинять, – ни до смерти, ни после…», а?!
– Сильно ты законы соблюдаешь… – поморщился Маркус, отводя взгляд, тем не менее, – а человек этот всё равно обречённый: не станет никто спрашивать ни за него, ни за душу его… Отдай по-хорошему, в долгу не останусь, – зашептал он вдруг жарко, – составил я зелье одно, силы страшной, не хватает только души человеческой… Отдай!!! – завопил вдруг и рванулся к Ряске.
Готова была – выпад резкий сделала, в сердце метила… да только предусмотрителен, бестия, – скользнул нож по груди Маркусовой, – панцирь кожаный надел, или что? – не причинила вреда ему. Вскочил колдун, как ни в чём ни бывало, опять ринулся, – обожгло Ряске плечо… больно как!
А Маркус уже к человеку спящему метнулся, ножик свой, в крови ведьминой, занёс… Взвыла тут Ряска, что волчица, за волчонка своего заступающаяся, кувыркнулась стремительно, да вцепилась зубами в руку колдуна – покатились по земле, тучу листьев сухих поднимая.