Ведьмовские развлечения
Шрифт:
– Да ни причем, это я так. Ты любишь руну Миртл?
Я пожала плечами, не понимая, с чего был задан такой вопрос, и жестом предложила сесть неподвижно стоящему в дверях немым сторожем Лиридану. Тот улыбнулся и оседлал ближайший стул задом наперед.
– Так любишь?
– никак не отставала чародейка, обегая меня и заглядывая в глаза.
– Ну, люблю, - буркнула я.
– У нас этой руной вход в подземный лаз до ближайшей корчмы в Храме был заговорен. Как только Храм опускался на землю - все ломили табуном туда, а возвращаться удавалось уже только на следующий день. Влетало от наставников жутко, ворота всё время стоянки они охраняли лучше, чем магические тюрьмы с особо опасными преступниками, но
Девушка удивленно посмотрела на меня, потом - на ворох исчерченных моими каракулями листочков и пояснила:
– Ну вот я и смотрю, что ты тут эту бедную руну с какой только стороны не нарисовала!
– Где?
– Иньярра, что с тобой? Да вон, на кровати!
– Ничего, - медленно ответила я, глядя на свои же рисунки новым взглядом. На всех была нарисована идеальная руна Миртл. Плавное подковообразное скругление влево, резкий поворот туда же - и небрежный завиток направо, словно раздосадованная кошка хвостом вильнула.
– Всё нормально…
– Точно?
– скептически поинтересовался Лиридан.
– Ага… Ребят, я знаю, как нам пройти этот йыров вчерашний лабиринт…
– Правда?!!
– Правда… Собирайтесь.
Значит, Миртл…
Деньги счастья не приносят, но значительно укрепляют нервную систему. Впрочем, нам, магам-воинам, все нервы напрочь повытрепали ещё где-то на третьем курсе, так что вопросами укрепления заниматься не приходилось. А вот заниматься добыванием денег - приходилось, да ещё как!
– Всех денег не заработаешь!
– как-то философски рассудил один из моих однокурсников, отказываясь от выгодной работенки в пользу очередного пьяного ночного шабаша.
– Да, часть придется украсть, - со вздохом согласилась я.
Лицо будущего коллеги вытянулось от удивленного негодования, я же, втихомолку смеясь в рукав, сохранила кристально серьёзную мину. Он поверил и с тех пор брезгливым святошей обходил зело падкую на деньги ведьму за четверть версты. Расстраиваться из-за такого типа не стоило: он был единственным из всего моего окружения, у кого ВООБЩЕ не было чувства юмора. Видимо, именно поэтому долго в нем и не удержался Когда меня ни с того, ни с сего начинали любить подобные личности, я первым делом проверяла, на месте ли у меня кошелек и чувство юмора, а потом проникновенным шепотом сообщала, что не одолжу конспекты по фантомоведению, на лекции по которому силы воли ходить хватало только у меня одной - учитель не отмечал прогульщиков и бубнил тему на одной и той же ноте, так что никто больше двух-трех занятий не выдерживал. А экзамены надвигались быстро, как голодная гарпия в бреющем полете. Обычно нежелательный элемент тут же скисал забытым на неделю под кроватью борщом и, бубня себе под нос что-то о сварливых жадных ведьмах, прекращал заслонять горизонт.
В этом месяце мы с Мирой - моей очередной соседкой по комнате, а их за всё время обучения сменилось как минимум пять, ибо долго выдерживать мой характер не представлялось возможным - решили пустить стипендию на покупку новых портьер в комнату: старые в конец обтрепались и висели на гардине грустно, словно замерзший лисий хвост, пришитый к шляпе какой-нибудь фифы. Долго спорили, обошли все доступные нам магазины (учитывая ограниченность в средствах и времени - вернуться надо было до рассвета - их оказалось не так уж много), ругались, плевались, ворчали, кидали монетку - и в конце концов купили. Причем не нравилось то, что мы купили, ни мне, ни ей, но деваться теперь было некуда - приходилось вешать. И именно этим мы и занимались, когда в комнату, наплевав на все приличия типа стука или открывания двери, просочившись прямо через последнюю, влетел Доен:
– Девчонки, вы пойдете?
– Куда?
– мрачно спросила я, качаясь на стуле туда-сюда и честно прикидывая, куда мне в случае чего лучше падать: на подоконник с кактусами или на кровать с вытащенным из ножен и всё утро тщательно полированным мечом. Обе перспективы гадливо скалились с ответ на мои тоскливые потуги провести сравнительный анализ .
– Как, куда? В корчму, конечно! Сегодня же Скрадень - значит, впереди целых два дня - гуляем!
– радостно пояснил парень, бесцеремонно плюхаясь в кресло и закидывая ноги на его подлокотник. От дурной привычки прыгать со всего размаху на мою только-только аккуратно заправленную кровать я его отучила ещё в прошлом году. Способ простой и надежный, как табуретка. А кто её, родимую, "случайно забыл" в тот роковой раз под кроватью, я так никому и не сказала. Ребро Доену срастили за неделю, но больше он с коронными прыжками на пружинные кровати не экспериментировал…
– Идем, - ещё более мрачно подтвердила я, мысленно костеря злосчастные шторы на чем свет стоит. Пришитые к верхнему краю петельки язвительно загибались, не желая цепляться за крючочки, а последние с омерзением выскальзывали из пальцев, отскакивая дальше к стенке. Расшатанный стул довольно удобно вихлялся, позволяя мне дотягиваться до дезертиров, но где-то глубоко внутри меня зрело тревожное подозрение, что долго так продолжаться не может: несчастная мебель либо согласится с подлым законом притяжения и завалится на бок, либо попросту рассыплется прямо подо мной!
– Ну так и хватит здесь из себя девицу-хозяйку изображать!
– не выдержав, фыркнул от смеха однокурсник и, бесцеремонно сняв меня со стула, вспорхнул на него сам, всего за пару секунд прицепив эту злосчастную тряпку к карнизу. Честное слово, надо, надо заняться бытовой магией. А то ведь смеяться скоро начнут!
– Значит так, девушки, вам три минуты на сборы, не успеете - через лабиринт пойдете в гордом одиночестве. И нечего фыркать, Иньярра. За тебя-то я не беспокоюсь, а вот Мира…
Я со вздохом мысленно признала, что идти через лабиринт, думая только о себе - это одно, а постоянно держать под прикрытием дрожащую от страха и то и дело визжащую в ухо в самый неподходящий момент знахарку - совсем другое.
– А раз три минуты - значит, брысь отсюда, - решительно выпроводила гостя я, кидаясь к шкафу.
Через четверть часа в самом дальнем и темном углу первого этажа творилось йыр знает что: Доен и Мира уже исчезли в потайном лазе, когда на горизонте показался наставник, так что пришлось срочно тайный выход закрывать, врать что-то на тему "я-такая-бедная-несчастная-меня-никто-не-любит-пришла-поплакать-в-одиночестве-имейте-совесть-идите-отсюда-накворр!!!", с благодарным выражением лица слушать ответный опус на тему "и сие пройдет, бедное мое дитя" и уверять, что после его слов мне стало намного легче. Наставник с чувством выполненного долга удалился, а я с несусветной руганью полезла в лабиринт.
Студенты имели милую привычку развлекать друг друга подчас странными способами. Например, этот лаз, за сохранность и безопасность которого отвечали мы, маги-воины, почти никогда не сохранялся одинаковым. Мы чуть ли не ежедневно меняли направление веток-ходов, замуровывая старые и открывая новые, и запускали внутрь разную мелкую нежить. Потому что просто так ходить по нему было не интересно: ну, лаз и лаз. А теперь поход в корчму превращался в целое приключение, причем нередко студенты вваливались туда в полуразодранной одежде, со следами крови на теле и костеря на чем свет стоит "добрых" собратьев. Знахари же в одиночку в лаз вообще не совались - страшно, жутко, и вообще, пить вредно для здоровья! Но, что поделаешь: курить - противно, пить - вредно, помирать здоровой - жалко…