Ведьму сжечь, или Дракон, я тебе (не) пара
Шрифт:
— Все пропало, стражники короля, — обреченно изрекает пони.
— Надо бежать!
— Не успеем, — опускает голову Эсвель.
— Нельзя сдаваться! У нас получится, ты же знаешь местность!
В этот момент стрела вонзается мне в ногу. Боль не сильная, но я падаю на землю. И не могу пошевелиться.
— Парализующие стрелы, — вздыхает пони.
— Бегите! Спасайтесь! — кричу животным.
— Нет. Будем вместе, — в голосе Эсвеля непоколебимая уверенность.
— Своих не бросают, — поддерживает его птица.
— Именем
Смотрю ему за спину, а там штук тридцать воинов. Ничего себе армию за мной отправили. Пробую пошевелиться, ничего не получается. Тело парализовало. Только могу головой крутить.
— Что нам делать, умник? — обращаюсь к пони.
— У меня нет ответа на твой вопрос, — понуро опускает голову. — Полагаю, вы из-за меня попались. Мой след вычислили.
— А ты думал, можешь беспрепятственно замок покидать, лошадиная морда? — смеется мужик на коне.
— Рот прикрой, не смей в таком тоне с ним говорить! — прикрикиваю на врага.
А что? Они уже все решили. Терять нечего.
— Гордыню поубавь, Авустина. Как ты там нас называла? Грязная челядь? Теперь ты нам ноги должна целовать, чтобы до костра тебя прибили. Быструю смерть надо заслужить, — хохочет, изо рта слюна брызжет.
Скорее всего, у Авустины была с ним какая-то стычка. Чую личную неприязнь.
— Самоутвердиться за счет женщины? Это единственное на что способно такое ничтожество, как ты? — бросаю на него презрительный взгляд.
— Это мне говорит вонючее и ободранное существо, которое даже на женщину отдаленно не похоже? — презрительно закрывает нос рукой.
— Я могу отмыться, и вонь пройдет, а ты прогнил внутри, — не оставляю попыток вернуть чувствительность телу. — Это неизлечимо.
— Они трусы! Боятся тебя так, что даже обездвижили, — Семен летает рядом и даже не думает спасаться бегством.
— Надо заткнуть птице клюв, чтобы не каркал, — дает знак одному из людей и они наставляют арбалет на птицу.
— Не трогай его! — кричу в отчаянии. Не знаю, каким способом изворачиваюсь, и красный луч ударяет точно по арбалету. Воин взвывает и падает с коня. Катается по полю. С криками: «Мои руки!».
— Вонючая ведьма! — скалится их военачальник.
Ко мне понемногу возвращается чувствительность. Ярость помогает. А руки горят огнем. В них собирается что-то сильное, неведомое мне раньше. Я запускаю в них красные шары. И чем больше моя ярость, тем сильнее удары.
Ослепленная злостью, метаю в них неведомую энергию и наслаждаюсь их визгами. Поджариваю их как мусор. Освобождаю мир от нечисти. Ощущаю себя воительницей. Я будто уже не я, а какая-то другая личность. Кровь закипает в жилах. Адреналин зашкаливает. Я вошла в раж. Так просто не сдамся!
— Береги силу, — напутствует пони. Но в таком состоянии я вряд ли могу остановиться и проанализировать его слова.
Вокруг воняет горелым, все в черной копоти. Я так и не могу пошевелить ногами. Сидя метаю в них шары. Но железные латы их спасают. Воины падают с коней. Но немного оправившись, начинают целиться в меня.
Эсвель и Семен кружат рядом.
— Попробуй встать! Надо бежать! — кричат в два голоса.
— Не могу!
Стрела вонзается в меня. Потом еще одна. Слабею. Ярость уже не спасает, чувствую, как огонь внутри меня гаснет, силы уходят.
— Запрещенная магия в действии. Тебя сожгут, а твой род будет расплачиваться, — подходит ко мне, держится за обожженную часть лица.
— Ага, ищете способ, чтобы прибрать к своим лапам зеленое королевство! — я больше не могу даже ползать. Только огрызаюсь.
— Заткнись, предательница! — шипит на меня. — Взять ее! — командует своим людям. — И этих облезлых прихватите, — указывает на животных. — Эсвель, король с тобой лично разберется, — скалится.
По тому, как задрожал пони, понимаю, его не пощадят.
— Это все я! Не трогайте их дайте им уйти! — кричу. Но он меня уже не слушает.
— А птицу зажарить в духовке. Будет деликатес из радужного ворона, — захлебывается от своего гнусного смеха.
— Думаешь, подлижешь королю, и тебе что-то перепадет. Неа, тебя также выкинут за ненадобностью. Такая мерзость нигде долго не живет, — каркает Семен, падая на землю. Парализующая стрела попала и в него.
— Семен! Эсвель! — кричу, когда ко мне приближаются три мужика в латах, перепачканные сажей.
У меня получается всего лишь вонзить зубы в руку одного из них. Прокусываю и сплевываю кровь. Все равно буду сражаться. Пока дышу, буду бороться! Не прощу себе даже на том свете, если с птицей и пони что-то случится!
На шее Эсвеля застегивают ошейник. Семена перетягивают жгутом. Без слез на такое смотреть невозможно. Но главное — не падать духом. Выход должен быть! И я его найду!
— Она кусается командир Гвин, — жалуется на меня один из воинов.
— Заткни ей рот, — и тут же вонючая тряпка оказывается у меня во рту.
Ни говорить, ни двигаться… что за напасть…
По дороге командир ничтожество, так его про себя называю, не переставая, сыплет гадостями в мою сторону. Не затыкается ни на минуту. А его воины ржут над каждым словом, жалкие подлизы.
Стараюсь абстрагироваться. Мне надо думать, как выпутаться. Не может все вот так закончиться! Не для этого меня занесло в чужой мир!
Поскольку большую часть лошадей, я распугала своей атакой, то возвращаемся мы практически пешком. Только командир и три воина по-прежнему на конях. Вот и синие здания, цветы, холод, розовое солнце, только когда ты пленница все воспринимается иначе. Первые ростки отчаяния пробираются в душу, когда замечаю, что меня несут на огромную площадь, а посредине полным ходом сооружают огромный костер.